Flesh and bone
...Все они едят, пьют, смеются. Но сколько из них являются по-настоящему сильными личностями, сознают свое назначение, обладают энергией, которая необходима, чтобы руководить жизнью тысяч людей в том месте и в тот исторический момент, в котором они живут? Я тебе скажу, сколько: четыре. Четыре человека в этом зале - действительно крупные фигуры, а остальные - такие же, каковы люди повсюду: бессильные, пребывающие в спячке, ничем не примечательные.
Когда пытаешься оценить силу человека, нужно понять, что он собой представляет как друг и как враг.
Первое правило любого подпольного бизнеса: не допускай, чтобы другие знали, что ты думаешь. Дидье дополнил это правило: необходимо знать, что другие думают о тебе.
По каждой улице города и сквозь каждое бьющееся сердце невидимой рекой телка какая-то таинственная, магическая энергия, и никакая деятельность в Бомбее тех времен - от почтовой службы до уличного попрошайничества - не осуществлялась без участия этого волшебства, связывающего обыкновенное с невозможным.
- Этот водитель - просто псих, - пробормотал я Прабакеру.
- Вождение у него не очень хорошее, - сгласился Прабакер, вцепившись обеими руками в спинку переднего кресла, - но зато плевание и поношение замечательные.
Глядя на это побоище, я уговаривал себя, что все происходит слишком быстро, чтобы я, сам еще не оправившийся от шока, успел что-либо предпринять. Мы часто называем человека трусом, когда он просто застигнут врасплох, я проявленная храбрость, как правило, означает всего лишь, что он был подготовлен.
И хотя это, конечно, неправильно и постыдно, но я был рад тому, что мой прошлый опыт ожесточил мое сердце. Этот камень у меня в груди служил мне единственной защитой от всего того, что я видел и слышал во время этих прабакеровских экскурсий по темным уголкам бомбейской жизни.
Когда пытаешься оценить силу человека, нужно понять, что он собой представляет как друг и как враг.
Первое правило любого подпольного бизнеса: не допускай, чтобы другие знали, что ты думаешь. Дидье дополнил это правило: необходимо знать, что другие думают о тебе.
По каждой улице города и сквозь каждое бьющееся сердце невидимой рекой телка какая-то таинственная, магическая энергия, и никакая деятельность в Бомбее тех времен - от почтовой службы до уличного попрошайничества - не осуществлялась без участия этого волшебства, связывающего обыкновенное с невозможным.
- Этот водитель - просто псих, - пробормотал я Прабакеру.
- Вождение у него не очень хорошее, - сгласился Прабакер, вцепившись обеими руками в спинку переднего кресла, - но зато плевание и поношение замечательные.
Глядя на это побоище, я уговаривал себя, что все происходит слишком быстро, чтобы я, сам еще не оправившийся от шока, успел что-либо предпринять. Мы часто называем человека трусом, когда он просто застигнут врасплох, я проявленная храбрость, как правило, означает всего лишь, что он был подготовлен.
И хотя это, конечно, неправильно и постыдно, но я был рад тому, что мой прошлый опыт ожесточил мое сердце. Этот камень у меня в груди служил мне единственной защитой от всего того, что я видел и слышал во время этих прабакеровских экскурсий по темным уголкам бомбейской жизни.
(с) Шантарам