Долго читать исполнения на фесте и возмущаться, что по этому фандому все пишут настолько короткие тексты, чтобы потом. прочитать. название. Правильно, вы угадали, это фест однострочников.

---

Пишет  Svengaly:

Красный день календаря

— Девица! Накрывай, дракон пришёл! — Дракон добавил в кучу несколько брусков золота, маску фараона Тутанхамона и бронзовую статую писца.

— Далеко летал? — спросил бес из своего уголка.

— В Каир. Там сегодня ночь музеев, дают всякое.

— Прямо дают?

— Дают не дают, а брать не мешают! — огрызнулся дракон. — У нас сегодня баранина или оленина? Жрать хочу!

Дракон потянул носом. Съестным не пахло.

— А где девица?

— Гуляет, — тоненько протянул бес. — По полям, по лугам. Подумывает, не уйти ли жить к маме.

Дракон так и сел.

— Что у нас случилось?!

— Случился день святого Валентина, — бес попытался принять скорбный вид, но не сумел.

— Кого? — дракон был не силён в святцах.

— День всех влюблённых, — произнёс бес по слогам.

— И кто тут у нас влюблённый? — гоготнул дракон.

— Кто хочет сытный ужин, ласковый взгляд и почесать за ушком, тот и влюблённый, — популярно разъяснил бес. — А кто не влюблённый, от того уходят к маме.

Дракон выругался и сплюнул огнём. Куча золота закоптилась, перестав блестеть. Дракон представил, как пещера стремительно зарастает копотью, пылью и паутиной, отвычные уже трапезы из овец (на гарнир руно) и долгие зимние вечера в глумливой компании беса…

— Не надо! — застонал он. — Я согласен быть влюблённым! А что делать-то?

Бес оживился, потёр лапки и вспрыгнул дракону на шею, поближе к ушной раковине.

— Чем влюблённый отличается от нормальных людей? — спросил он лекторским тоном и заглянул дракону в левый глаз.

— Эээ… жар, лихорадка, потеря сна и аппетита, бред, галлюцинации, покраснение кожного покрова… вплоть до высыпаний…

— Кто ж тебя так просветил? — бес хихикнул.

— Нахватался по верхам, — уклончиво сказал дракон.

Он любил подслушивать у принцессиных башен: сначала куртуазная поэзия, потом — песни и пляски, а потом — самое интересное.

— Это не любовь, а сифилис! — гаркнул бес. — Не путай причину со следствием! Запомни, салага: влюблённый должен иметь вид лихой и придурковатый, готовый на подвиги! В руках — букет цветов, бутылка шампанского и коробка конфет! А в кармане — колечко!

— Всевластья? — робко спросил деморализованный дракон.

— Какое достанешь. Можно просто с бриллиантом. Другой подарок тоже сойдёт. Как говорится, дорого внимание. А дорогое внимание особенно дорого. — Бес спрыгнул на пол. — Ну, чего уставился? Девица ждёт! Мыкается там одна, в лугах… а то, может, уже и у мамы.

Хлопая крыльями, дракон выбежал из пещеры и штопором взвился в поднебесье.

***

— Обернись и сразись со мной, чудовищное чудовище!

— Отвали, Гавейн, — мрачно сказал дракон. — Не видишь, занят? Горе у меня. День святого Валентина.

— Цветочки рвёшь? — рыцарь опустил копьё.

— Ну.

— А какие цветочки твоя девица любит, знаешь?

— А какая разница? — дракон осмотрел собранное. — Цветочки и цветочки. Главное — много!

— Вижу, что много. Вот Моргана обрадуется, когда увидит, как её цветник ободрали.

— Я Морганы не боюсь, если надо, отобьюсь, — захохотал дракон. — Чхал я на Моргану. Своя девица ближе к телу.

— В первый раз день святого Валентина отмечаешь, — рыцарь кивнул.

— Ну. — Дракон насторожился. Кисло-горький вид рыцаря предвещал неприятные сюрпризы.

— Сразу видно, что букетом по морде тебя ещё не били.

— За что? — опешил дракон.

— За то, что ты подарил ЖЁЛТЫЕ цветы! А тебе сто раз было говорено, что она не любит жёлтые, а любит КРАСНЫЕ! И вообще не любит лилии, а любит РОЗЫ! А ты, глухая, бессердечная скотина, всё пропустил мимо ушей, только и думаешь, что о пиве и турнирах!

Гавейн махнул рукой и пришпорил коня. Дракон растерянно посмотрел ему вслед, перевёл взгляд на собранные цветы. Разложил их на земле и принялся сортировать.

***

— Д-д-ды, — заикался трактирщик.

— Не трясись, не за тобой, — сказал дракон благодушно. — Моя девица покупает шоколадки у тебя?

— Н-не-не…

— Да знаю, что у тебя. Тащи сюда самую большую коробку самых её любимых. И перевяжи красиво. Бантики там, ленточки — ну, ты понял.

— Я и говорю, — ожил трактирщик, — д-д-ды-дыва золотых.

— Что? — завопил дракон. — Да это грабёж!

— Н-не-не-не… это предпринимательство.

***

— Мне нужен самый лучший подарок для моей девицы, — сказал дракон строго. — День святого Валентина, чё.

— Подарите ей колечко, — посоветовала златокудрая менеджерица.

— Вся пещера в колечках, — отмахнулся дракон. — Надоели, поди.

— Тогда шубу.

— Зачем ей шуба? — удивился дракон. — У нас жарко.

— Медведя плюшевого.

— Не любит она медведей. Я ей приносил из леса; не надо, говорит, неси откуда взял. И тигра не захотела, и жирафа.

— Вы совершенно правы, — вкрадчиво промолвил владелец лавки, делая менеджерице страшные глаза. — Мы подберём вам самый лучший подарок. Вы его долго не забудете. И девица ваша тоже.

***

— Ты где был? — грозно спросила девица, уперев руки в бока.

— Так это… день святого Валентина… всех влюблённых… вот! — дракон высыпал букеты к ногам девицы.

— А почему их столько? — Девица подозрительно прищурилась. — А! Я поняла! Ты хотел подарить их нескольким девицам! Но они не взяли! И ты их принёс мне! Потому что надо же их куда-то девать!

— Это всё для тебя, дорогая! — дракон ударил себя лапой в грудь. — Я просто не знал, какие цветы ты любишь больше.

— Я не люблю садовые цветы, — горько прошептала девица. — И вообще не люблю цветы срезанные! Я люблю ромашки в горшочке!

— И ты мне сто раз об этом говорила, — пробормотал дракон. — А я всё пропустил мимо ушей. Только и думаю, что о золоте и сражениях!

— Да, — удивилась девица. — Не такой уж ты и глухой.

— Ну вот видишь! Не сердись, — дракон протянул ей бутылку и конфеты. — Я вкусненькое принёс…

— Как ты мог?! — Глаза девицы наполнились слезами.

— Что опять не так?! — взревел дракон.

— Не кричи на меня! — девица зарыдала. — Я на диете! Уже второй месяц! А ты даже не заметил! Или заметил? — она сверкнула заплаканными глазами. — Точно, заметил и специально принёс мои любимые! Чтоб поиздеваться!

— Срочно скажи ей, какая она красивая, — просуфлировал бес. — Скажи, что ей не надо худеть.

— Тебе не надо худеть! — радостно заорал дракон. — Это ты раньше была тощая, а теперь бочки наела — самое оно. Кругленькая, сладенькая, пампушечка моя!

Бес присел и накрылся хвостом.

— Не надо так, милая! — взывал дракон, пятясь под градом предметов, выхваченных из золотой кучи. — Нет! Нет! Только не писцом! Лучше посмотри, какой подарок я тебе купил!

Девица опустила статуэтку писца.

— Подарок?

— Вот! — дракон развернул крыло.

Подарок со звоном выпал на пол. Глаза девицы округлились.

— Это?!

— Нравится? — радостно спросил дракон. — Видишь, всё для тебя! Ты столько раз жаловалась на дурацкое дно, к которому всё прилипает и пригорает. Мол, если бы не оно, ты бы готовила, как богиня… Так вот она — самая большая сковорода с самым антипригарным покрытием, какую я только сумел найти! Владей, любимая!

Девица взяла сковороду, как теннисную ракетку, и улыбнулась.

Бес лёг на пузо и пополз в тень.

***

Дракон рискнул вернуться только к рассвету.

По всей пещере были расставлены цветы в красивых вазах. Девица спала на своей тахте, разметав косы и сладко посапывая. Рядом валялась пустая коробка из-под конфет. Дракон подошёл к ней на цыпочках, укрыл одеялом.

— Ты, конечно, ужасный, — прошептала девица, приоткрыв один глаз. — Грубый, невоспитанный и нечуткий. Но я тебя всё равно люблю, хоть ты и чудовище. Сама не знаю за что. Уж такие мы, женщины — всё прощаем!

Она свернулась клубочком и засопела дальше. Прощённый дракон обернулся кольцом вокруг тахты и заснул счастливым сном.

— Зачем влюблённому мозги, когда у него такое большое сердце? — прошептал никогда не спящий бес. — Спи, дракон, набирайся сил. Восьмое марта не за горами.

---

Сборная солянка

По пути она встретила едва ползающего, изрядно побитого и в доску пьяного Джирайю. Разговор завязался как-то сам собой...

- Но Альбус! в отчаянии сказала Минерва. - Мы должны както мимимизировать смерти наших сторонников!

Речь Дамблодора была тупая, каки сам Дамблдор, в прочем.

Дом Сириуса - надежное уебжище для всех, - мрачно отозвался Дамблдор пристально гялдя в глаза Гарри через четыре стекла очков каждого из них.

-Я вижу вас, жалкие трусики, - свирепо хохотал Темный Лорд - никуда не денитесь!

Некоторые при звуке имени хихикнули,но взгляд Дамлдора наказал всех.

Он помнит этого озорного мальчишку в плавках, обкидывающегося мокрыми утками в ванной.

Сейчас перед вами кака на ладони, вся жизнь профессора Дамблдора.

Не волнуйся Гарри- говорил портрет Дамблдора- Снейп умер девственником поэтому уже попал на небо.
А ну тогда полный порядок -перестал плакать Гарри.

Рон и Гермиона сначала поругались, кому готовить завтрак, а потом Рон вылетел в окно.

Гарри уже состарился, потому что Волдеморт решил не подставлять своих под экспеармусы и подождать когда он сам умрет, тогда можно и мир захватывать...

незачем ребёнку знать о том, как его крёстный вышивал под личиной Пожирателя смерти.

Профессор Дамблдор полгода тому назад предупредил Гарри о беспощадной борьбе между ним и Воланд-де –Мортом.

Снейп взвыл от восторга пока Темный Лорд не приказал ему заткнуться нафиг.

После войны министерство восстанавливало разруху /а то УПСы пришли, блин, порядок навели.

Его жизнь навсегда изменило письмо, присланное совой.

Это же минетное дело

Саммари: Упивающиеся смертью изобрели новое непростительное проклятие. Слэш

но на меня напала недвижимость.

До семи лет жил в токио с родителями хходил в школу и таму подобное в 8 лет он записался в кружок с очень странным названиме "чёрные покорители мира" походив туда месяца два анзу начал чувствовать в себе изменения однажды проснувшись он обноружил у себя на колове кошачи ушки и в жопе хвост Ты понравился Черному Властелину, малыш! XD

после того, как в их дом прилетела сова с сообщением о том, что она зачислена в школу чародейства и волшебства Хогвартс их отношения кардинально изменились.

Я да и все наверное вновь и вновь переживали события игры. Я была почти счастлива. Я так не весилилась со дня смерти родителей...

Эти небесно-синие зрительные шаровидные рецепторы уже вернулись в орбиты....

В пршлом учебном году василиск запал на некоторых учеников Хогвартса. Из-за этого были огромные проблемы. /эээ... многочисленные беременности?

Человек поднял меч над головой, одну руку занёс за спину, другие за голову, поставил ноги на длине плеч, скрестил глаза и подприсел. Он был готов к бою.

Твоя сила равна Божьей. Спи. ©

развёл свои руки в верх и в разные стороны по спинке кресла, расположил свою левою руку за его спиной ухватившись своей рукой за верх спинки кресла, а правую расположил на спинке кресла по другую сторону от меня также /кто-нибудь понял, что произошло и сколько рук у этого чудища?

Анакин рос честолюбивым и социально неуклюжим мальчиком

И тут в купе впёрлись несколько персон: два белобрысых парня, девочка-собака и два огромных булыжника.

Светило солнце, дул легкий ветерок, звонко чирикали воробьи, и их чириканье давило на мозги.

-Дождь...-прошоептал Северус.- Или снегр, что-то бьется в окна... Гарри?

мои глаза я получил из ада, а волосы от моего деда

Ты смотришь в окно, на струи воды, которые так напоминают его глаза. Отчаявшиеся, они стекают по запопотевшему стеклу.

- гг. умер, сука. *ну смотрите: вроде разговор братков, которые чутка переусердствовали. а это, оказывается, Дамблдор переживает по поводу смерти Гарри. ООС такой ООС.*

Воплощение Зла - это Демон. Демон вызывает страх. За страхом приходит ужас. Страх к наслаждению. Наслаждение находится в непорочной крови. Непорочная кровь приводит к совращению. Совращение порождает ненависть. Ненависть предшествует Злу. А Зло - это Сэм. Вот так вот. Все всё поняли, я надеюсь?

(Ц)ельнотянуто с ИМ-ХО

---

Занимательная арифметика для скучающих драконов

16.02.2013 в 11:32

Пишет  Diary best:

А два года назад...
Пишет  Svengaly:

Занимательная арифметика для скучающих драконов

— Мне скучно, бес, — пожаловался дракон.

— Заведи блог, — посоветовал бес.

***

В «Интересах» дракон указал «принцессы» и «золото». Местоположение — «Пещера».

В первый же день на него подписались четырнадцать юзеров.

— Кто это? — спросил дракон у беса.

Оказалось, семь гномов, четыре бухгалтера, два спелеолога и один педофил.

— Укажи пол, — прошептал бес.

Дракон указал: «мужской». Не успел отнять лап от клавиатуры, как на него подписалось триста сорок юзеров: триста девиц, тридцать принцесс, девять девиц, выдающих себя за принцев, и почему-то один рыцарь.

— Я не знаю, о чём с ними разговаривать, — пожаловался дракон. — Может, надо было написать, что я люблю ещё и рыцарей?

— Напиши в интересах: «кулинария», — предложил бес.

Этим интересом дракон заработал четырёх поварих, но уже на следующий день обнаружил бегство одного бухгалтера, трех гномов и четырнадцати девиц.

— Почему?! — взвыл дракон.

Потеря была чувствительна. Он переживал убыль так, будто из его груды золота отчерпнули ведром и убежали.

— Потому что ты ничего не пишешь, — объяснил бес. — Блоги заводят, чтобы писать в них, читать в них, делиться награбленным и ходить на войнушки.

— Как всё сложно, — пробурчал дракон. — Недосуг мне посты писать — реал. Я сегодня как раз собирался украсть девицу.

— Укради и напиши об этом.

Дождавшись, пока дракон улетит, бес забрался в сеть под его паролем, зашёл к тысячнику Ланселоту и написал: «На последнем турнире ты фехтовал как говно». Потом зашёл к многотысячнику Мерлину и написал: «В последнем сражении ты колдовал как говно». Потом зашёл к Гвиневере и написал: «Видел тебя, пролетая над Камелотом. Срочно худей». Продублировал все записи в блоге.

Повалился на кучу золота и стал плевать в потолок.

***

Девица куксилась и не хотела идти на контакт.

— Почеши мне спинку, — сказал дракон.

Девица фыркнула и отвернулась.

— Свари мне какао, — попросил дракон.

— Ещё чего! — буркнула девица, рассматривая ногти.

— А у меня блог есть, — робко сказал дракон.

Девица оживилась.

— Можно посмотреть?

Дракон зашёл в блог и протёр глаза. Полтыщи рыцарей, оруженосцев, слуг, землепашцев, принцесс, просто девиц и просто каких-то непонятных созданий подписались, чтобы полюбоваться на растерзание дракона. Тысячник Ланселот, многотысячник Мерлин и королева Гвиневера со всеми своими почитателями стояли лагерем в его блоге.

— Ой как много у тебя комментов! — удивилась девица. — Тебе не нравится Ланселот? По-моему, он душка.

— А по-моему, тушка, — мрачно сказал дракон.

Зашёл к Ланселоту и написал: «Извини, я не хотел тебя обидеть. Бес попутал. С людьми ты фехтуешь неплохо, может, даже хорошо. Хотя против дракона ты всё равно говно. Извини ещё раз, но это правда».

Потом написал Мерлину: «Извини, я не хотел тебя обидеть. Бес попутал. Среди людей ты крутой колдун, хотя против драконьей магии твоя всё равно говно. Извини ещё раз, но это правда».

Гвиневере написал: «Не худей. У тебя отличная попа, большая и мягкая. Драконы не собаки, на кости не бросаются».

— Вот и извинился, — благостно сказал он девице.

***

Последующая неделя выдалась напряжённой. Дракон не воровал принцесс, не бился с рыцарями, завалил вход камнем и написал на нём: «Улетел в Турцию». Девице выдал доску и мел: записывать прибыль и убыль читателей. Бес подсказывал ники сбежавших и остроумные реплики в адрес тысячника Ланселота, многотысячника Мерлина и королевы Гвиневеры со всеми их почитателями.

К концу недели битва пошла на убыль. Зрители соскучились и начали разбегаться. С Ланселотом дракон помирился, Мерлин поставил его в игнор, Гвиневера встряла в дискуссию о диетах и пропала на восемнадцатом листе.

На блог подписались пятьдесят четыре тролля, одиннадцать эльфов и один пикси, практикующий бякинг.

Дракон и девица торжествовали.

Отдохнув, дракон написал репортаж о похищении девицы. Бес сделал рисунок уносимой в когтях девицы: дракон пышет огнём и машет крыльями, девица визжит, юбки реют по ветру, вид снизу.

— Мне не надо худеть! — сказала девица с гордостью.

Дракон радостно подсчитывал прибывших читателей. Зато от него отписался ещё один бухгалтер.

Дракон занервничал и написал пост про золото.

На него подписались несколько гномов, царь Мидас и налоговые службы всех окрестных королевств. Отписалось полдюжины рыцарей-бессребреников.

Дракон крякнул и выдал пост про особенности осады замка с воздуха.

На дракона подписался один король, туча рыцарей и некто под ником Икар.

Целый рой принцесс отписался.

Дракон завыл и позвал на помощь девицу. Вдвоём они сваяли пост о тенденциях моды в грядущем сезоне. Подумав, дракон добавил рецепт рыцаря, тушёного в собственных латах.

Отписалось несколько духовно богатых дев, один нервный рыцарь и сорок человек, внезапно оказавшихся вегетарианцами.

— А ты их прокляни, — посоветовал бес и заткнул пасть кисточкой хвоста, чтобы не рассмеяться вслух.

Дракон крякнул и записался в сообщества «Проклинаем вместе» (модератор Моргана) и «Вуду буду» (модератор Суббота).

Пост с грамотным, развёрнутым проклятием отписавшимся (до седьмого колена) вышел в топ. На дракона подписалось множество ведьм, тринадцать некромантов и сообщество «Великий Инквизитор» (модераторы Шпренгер и Инститорис). Отписалось сорок девять юзеров, все по разным мотивам.

Дракон перестал есть и осунулся. По ночам он плакал и звал маму: ему снились толпы незнакомых юзеров, которые подписывались на него и тут же отписывались, заливаясь сатанинским хохотом. Девица гладила его по голове и поила молоком.

На седьмую ночь она нашла в груде золотые ножницы и перерезала кабель. Вайфая в пещере не было.

***

Без блогов дракон ожил, поздоровел, занялся силовыми упражнениями — таскал овец и принцесс, сносил свою девицу в Турцию, и всё было хорошо, если бы не…

— Мне скучно, бес, — пожаловался дракон.

— Гм. — Бес задумался. — А ты не пробовал поучаствовать в литературном конкурсе?

UPD. Иллюстрация от  Valdi

Что такое Архив?

---

01.02.2013 в 11:42

Пишет  Green Ice Shard:

Саммари: Что если Тёмный Лорд захочет вернуться к свету? Предупреждения: инцест, БДСМ, МПРЕГ, слэш, НЦ-17.

имхо, лучше бы Лорд остался стоять, где стоял

---

- Идея пришла в голову и теперь упорно ищет мозг, - с жалостью прокомментировал Старк.

- Погиб поэт, невольник чести!.. [...]
- Иди ты в жопу, я живой!

Роджерса я тоже забираю, он у нас будет индикатором приличия, - Стив покраснел ещё больше, - Да, примерно вот так.

(с) Торфест, 14[45]

---

29.10.2012 в 18:13

Пишет  Green Ice Shard:

Название: Пила
Автор:  Green Ice Shard
Персонажи: Клинт Бартон, Локи
Рейтинг: G
Жанр: стеб, оос
Саммари:это не ТА ПИЛА, йунный падаван. это миник, который так и не получился в мидик))) так что - один день из жизни замечательного тандема скучающего Локи и любителя ужастиков Бартона ^^

-А почему Сокол?
-Глаз-алмаз. Не напрягайтесь, босс, Вам совершенно нет необходимости развлекать меня разговорами.
-Мне скучно, я себя развлекаю. Не льсти себе.
-Тогда пойдемте в кино! Может на «Пилу»? Сегодня будет нон-стоп. Ну пойде-е-е-емте!
-А про что там?
-Краткий синопсис – если ты не вытащишь сломанной рукой через жопу свой глаз, а из ноздрей коренные, то тебя расхреначит еще больше!

еще чуточка

-Какие вы люди... кровожадные.
-… сказал человек, пытавшийся убить своего брата.
-Он мне не брат!
-А я не кровожадный! Я просто ужасы люблю. Там все понарошку. Отвлекает после работы. Вот так настреляешь народу, приходишь домой, включаешь "Челюсти" и глаз радуется...
Бартон задумчиво хлюпнул остатками американо и заел горечь пончиком. Сидящий напротив Локи подозрительно ковырял лазанью.
-А я говорил – надо было заказывать устрицы.
-Я тебя в прошлый раз послушался. Так вот, говно твои трюфеля!
-Каких Вы у меня слов нахватались, босс… а их, кстати, хрюшки ищут.
-Кого?!
-Трюфеля.
-Я ел то, что трогала свинья?! Бартон, подсядь на минутку.
-Положите вилку, шеф. Все нормально. Они прошли термическую обработку.
Бартон поправил на носу солнечные очки, чтобы официантка не заметила его горящих синим глаз. Потом потянулся к солонке.
-Посолите, вкуснее будет.
-Я даже не уверен, что хочу это пробовать. Что это, напомни?
-Хаггис. Грубо говоря, кишки барашка, начиненные внутренностями, пряностями и пожаренные…
-Так, Бартон, изыди из-за стола!
-Какая прелесть. Тем более возьмите соль, будете ею в меня кидаться.
-Зачем?!
-Ах да, я забыл, Вы не смотрели «Сверхъестественное». Кста-а-а-ати! Я был бы Дином. Я же весь такой сексуальный и умный, а вы Сэмом, вы же весь такой длинный и прическа у Вас подходящая. А Тор был бы Кастиэлем. Он такой же… быстросоображающий, этот Ваш старший братец.
-Он мне не брат!
-Ах, ну да. Все время забываю. Еще кофейку?
-Изволь.
Локи порезал хаггис на пробу и принялся задумчиво нюхать поднимающийся пар.
-Вроде ничего.
-Попробуйте, Вам понравится. Ну так что, пойдем на «Пилу»? Мне почему-то кажется, что Вы проникнетесь. Может, почерпнете чего нового для себя. У меня с собой блокнотик есть, ежели зарисовать вздумаете.
-Сомневаюсь. Хотя, ладно, пошли.

Семь часов и пять упаковок поп-корна спустя.

-Хотите водички? Ой, какой Вы зеленый... Вот, пакетик, держите-держите, мало ли.
-Хочу домой!
-Сейчас уже приедем.
-Не сюда! Домой! В Асгард! Вы ненормальные, если снимаете такое, да еще и показываете! О, Великий Один, ты видел, как она пилила себе руку?!
-Не принимайте близко к сердцу. У Вас же есть сердце? Хе-хе. Это все шутка.
-Я тебя сейчас...
-Кстати да, теперь меня можно не просто убить, меня можно подвесить, вживить датчик мне в глаз, а в ногу... ПАКЕТИК!!! Босс, я же говорил, пригодится. Ладно, расслабьтесь. СЕйчас мы приедем на базу, включим "100 дней лета" или "Милые кости". Поплачем, побратаемся и все будет хорошо.
-Это опять ужасы?!!
-Нет-нет, мелодрамки. Вот, жевачка. Кста-а-а-ати, Вы же точно не видели Титаник!
-Это еще что?
-Ой, Вам точно понравится! Там про... упс, не буду раскрывать интригу. Вы любите рыжих женщин?.. Ладно, не отвечайте. Но Вы будете в восторге, у меня 3D очки есть. Там такой айсберг! Хренакс и... ой, я опять рассказываю сюжет.
-Там кто-то умирает?
-Как Вам сказать...
-Я это уже слышал... Как же я хочу домой.

---

Давно я не встречал столь... странных текстов.
Знаете, чтобы обладать хорошим слогом, надо читать. Талант - это способность быстро прогрессировать, но никак не творить чудеса из ничего. Невозможно сесть и написать качественный текст, если ты книгу раз в год, и то через витрину, видишь. Можно развиваться быстро, можно медленно, но в любом случае, чем больше ты читаешь, тем увереннее пользуешься словом. Поэтому, когда видишь действительно качественный текст, делаешь вывод, что автор довольно много читает.
Факт второй о чтении: чем больше читаешь, тем грамотнее пишешь. Сам того не замечая, читатель запоминает, какие в словах буквы и где ставятся запятые. Поэтому, когда видишь безграмотную речь, предполагаешь, что автор читал в своей жизни не очень много.
Я к чему веду. Давно я не встречал столь странных текстов. Отличный слог пополам с орфографией и пунктуацией школьника. Как так, как так?! Я не понимаю, как это может сочетаться.

Отдельно от темы поста: я, вынь да положь, хочу текстов Карл/Фрэнк из "Поймай меня, если сможешь". Нах мне надо, я и сам не знаю, но вот приспичило. А их нет, совсем нет! Это просто охренеть, как я иногда люблю западать на пейринги, которые никому не сдались. Эдакие Летучие Голландцы увлечений - в нескольких милях тусовка на навороченной яхте, а ты в полном одиночестве во тьме и тишине на дырявом баркасе дрейфуешь мимо.

---

Я исправился, встал на путь истинный и даже готов пожать руку Риду Ричардсу, но все время попадаю в горло.

Он не уставал задаваться вопросом о наличии мозга в головах людей, способных объединяться в подобные сообщества.

Они посидели в тишине, нарушаемой только тяжелым роком и плеском пенной вечеринки в четырех-пяти шагах от них.

- Но ведь это Коэльо, - она нахмурилась. – Это может показаться странным, но если я пью много кофе, читаю Коэльо и прилично выгляжу, я могу позволить себе немного воровать в магазинах, ну знаете, для создания такой обреченной загадочности. Я слышала, это сейчас модно.

Леди Локи до тошноты не хотела убивать и до безумия хотела выжить.

(с) фик под кодовым названием "Очень внелимит"

---

Тони машет руками и успевает перебить его в самом начале, как будто в каждом разговоре соревнуется сам с собой: перебить еще быстрее, перебить до того, как оппонент заговорит, перебить до того, как оппонент хотя бы объявится на горизонте.

- Я хочу на Вагнера, – у него практически капризный тон, но только Старк помнит, чем закончилось последнее посещение Локи оперы и устанавливает границы приличий:
- Никаких убийств.

(с) "Побольше льда", sverige.

---

Я в толк не могу взять, какая, блядь, черная дыра засасывает авторов Шерлок-кинка?
Из раза в раз, одно и то же. Авторы исполняют, публика ликует, все друг друга любят и - пиздух! - нет авторов. Вот только что, ТОЛЬКО ЧТО все шло, как по маслу, авторы говорили, что все пучком и прода будет через пару дней, а далее лавина комментов от читателей сроком в несколько месяцев и не единого обновления. Разные туры, разные заявки, разные авторы - история одна и та же. Только что они бодро общались и писали, а потом на них либо сваливается как-то завал дел, либо они просто бесследно исчезают. Чуваков реально куда-то без следа усасывает, какой-то необъяснимый феномен. Эдакое сборище Мэри Поппинс, которых регулярно уносит, как только меняется ветер.

---

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Если в ближайшее время мне попадется еще один рассказ, где один из героев ведет светские беседы со своим внутренним голосом, отвечающим ему как отдельная и вполне себе самостоятельная личность, то впаду в параноидальный бред и свихнусь.
Авторам, которые пишут подобные диалоги, пользуясь личным опытом, я бы настоятельно рекомендовал обратиться к специалисту. Если же это творческая точка зрения, мои рекомендации сведутся к совету включить мозги и некое чувство реальности при написании.

---

Драбблы/крохотули, Мерлин

На сообществе было. Аж в начале февраля)

Крохотули. Арлины.

Последствия

Последствия.

Мерлин бросает очередной раздраженно-укоризненный взгляд исподлобья. Мерлин старается, вкладывает в этот взгляд душу. Взгляд цепляется за белокурые волосы, путается в них, старательно прожигает венценосную голову и рвется к самым истокам сознания принца, дабы передать все негодование своего обладателя. Но и белокурые волосы, и голова, и сознание Артура уже привыкли к этим атакам, так что игнорирование не отнимает много сил.
- Даже не пытайся.
- Наточить меч?
- Нет.
- Выправить латы?
- Нет.
- Почистить конюшни?
- Нет.
- Набрать ванну, подогреть воду?
- Мерлин.
- Можно я постою в колодках?
- …
- Артур!
- Цыц! Учи, учи, Мерлин. Не отвлекайся.
Маг переводит полный ненависти и отчаянья взгляд на то самое заклинание, что занимает две строки и упрямо не поддается запоминанию уже битых полчаса. Будь проклят тот миг, когда он признался Артуру в своих магических способностях.

О победах

О победах.

По лезвию меча гуляют блики. Воздетый к небу, он гордо смотрит ввысь, олицетворяя собой всю отвагу, благородство, боевую мощь и свободолюбие рыцарей Камелота. Артур стоит, расправив плечи и без страха глядя в глаза чудовища, как и подобает монаршей особе.
- Без боя Камелот не падет. Мы будем биться с честью и до последнего вздоха.
- Как глупо.
- И знай, я побежу!
- Артур, - Мерлин украдкой дергает принца за рукав. – Победю.
- Побежу, Мерлин.
- Победю.
- Побежу.
- Победю.
- Побежу!
- Победю! Кхм… Одержу победу?
- Годится. Так вот, я одержу победу, так и зна… Чудовище? Чудовище, ты где? Эээ… Выходи на смертный бой?..
Мерлин оглядывает просторы полей и пожимает плечами:
- Ушло.
- Ну… Мы победили. Камелот спасен.

Эволюция

Эволюция.

Первые месяцы услужения Мерлина.
Они, кажется, перебрали с вином.
- Мерлин!
- Ммм?.. – маг с трудом отрывает хмельную голову от стола и пытается сфокусировать взгляд на Артуре.
- Стели постель, идиот!
Слуга понуро вздыхает, поднимается на ноги и неровной походкой направляется к ложу принца.

Спустя полгода.
Они перебрали с вином.
- Мерлин!
- Ммм? – маг ненадолго приоткрывает смеженные веки, подслеповато щурится на свечу и вскоре снова проваливается в дрему.
- Мерлин? Мерлин! Да чтоб тебя… Ладно, сам постелю. Но это в первый и последний раз, ты слышишь?!

Спустя год.
Они снова перебрали с вином.
- Мерлин!
Слуга сладко потягивается и перекладывает голову с затекшей правой руки на здоровую левую, зевает, причмокивает губами и продолжает спать.
- Ладно, держись. Сейчас все будет.
Спустя пять минут, закинув безвольную руку на плечо, Артур волочет собственного слугу к собственноручно расстеленной собственной постели.

Спустя некоторое время.
Они точно перебрали с вином.
- Мерлин.
- Ммм?
- Принеси завтрак и застели постель.
- Ага.
- Мерлин. Мерлин? Мерлин, я не буду это делать за тебя. Мерлин!!! Ну это уже ни в какие ворота...

Не сдавайся

Не сдавайся.

- Держись! Мерлин, ну потерпи же, осталось совсем немного! Ты стойкий, ты сможешь! Я знаю, ты сильный. Мерлин. Не сдавайся. Мерлин, Мерлин, Мерлин… Мерлин!..
Но уже слишком поздно. Он не может сопротивляться. Там тишина, там темнота, там покой. Так тепло и уютно. И на сопротивление уже не хватает ни сил, ни воли. Даже самые сильные маги рано или поздно проигрывают сражения.
«Прости, Артур. Я больше не могу».
Принц с отчаяньем смотрит на обмякшее тело слуги. Мерлин…
Предатель.
Подлый предатель.
Артур страдальчески морщится и с силой растирает собственные виски.
Нет. Нет, он не сдастся. Он не… не… не сдастся… конечно, не сдастся… Он не смежит веки, не отдастся в руки теплой сонной неги. Он просто будет медленно моргать. Очень медленно. Очень…
Артур обмяк. Позади него безвольной куклой повис на спинке монаршего трона Мерлин.
Рыцарям остается лишь завидовать и старательно игнорировать унисонное сопение принца и слуги.
Будь проклято это трехчасовое заседание.
Скоро они все падут жертвами Морфея.

Направо

Направо.

- Мы должны были прибыть на место уже два часа назад. Мерлин, мы точно едем туда, куда надо?
- Куда указали, туда и едем.
- А куда нам указали?
- Через Лес Теней, к Белым Горам, а оттуда направо.
- …Мерлин. А где у тебя «право»?
Маг раздраженно осадил лошадь, разворачиваясь к принцу:
- Право – это по правую руку. Правая рука – эта та, которой пишем. Еще вопросы?
Молчание.
- Артур, что бы ты там ни думал насчет моих умственных способностей, но я не идиот!
Артур лишь устало застонал. Стоило догадаться.
- Тебя не смущает тот факт, что, указывая путь на развилке, ты развернул лошадь в обратном направлении?
- Какая разница?
- Никакой. Никакой, Мерлин. Поехали обратно.

---

Артур/Мерлин.

It's probably me

It's probably me.

Артур напряженно вглядывается в горизонт сквозь оконное стекло. По серому небу сонно текут вдумчивые, тяжелые дождевые тучи. Только что закончился совет. Только что закончилось очередное сражение между отцом и сыном. Чем самостоятельнее становится Артур, тем больше глаз обращается к нему. Чем самостоятельнее становится Артур, тем весомее становится его слово на совете. Подминая под себя слово Короля. Как сын Артур хочет уступить. Как коронованный принц, как будущий Король, он не смеет этого сделать. Это терзает, заставляет ныть плечи и сдавливает виски.
Артур вздрагивает, когда сзади прижимается теплое тело, когда плечи обвивают тонкие руки. И слышит, как со звоном разбивается тишина, потревоженная голосом Мерлина:
- Это всего лишь я.
Артур выдыхает, успокаиваясь.

***

Артур хмурит брови, вглядываясь в солнечное, абсурдно солнечное небо. Артур вспоминает каждый миг, каждый вздох, что делил с отцом.
Король умер. Да здравствует Король.
Артур дышит глубоко, тихо, медленно. Прощаясь с отцом. Принимая на плечи всю тяжесть власти и ответственности.
Он вздрагивает, когда сзади прижимается теплое тело, когда плечи обвивают знакомые тонкие руки. И голос Мерлина разбивает тишину на тысячу осколков:
- Это всего лишь я.
Артур выдыхает, успокаиваясь.

***

Артур стоит у оконного стекла, но не видит ни окрестностей Камелота, ни неба. Перед его взором плывет череда лиц. Знакомых много лет и увиденных впервые. Лица тех, кто отдал жизнь на поле брани. За Камелот, за его людей, за него, Артура. И когда кажется, что чувство вины вот-вот затопит легкие, заставит давиться воздухом, задыхаться…
Артур чувствует тепло чужого тела, невесомое касание тонких рук, уже родных, в очередной раз дарующих покой и спасение.
- Это всего лишь я.
Артур выдыхает, успокаиваясь.
- Не всего лишь. Это именно ты.

***

Артур наблюдает за степенно текущими по небу дождевыми облаками. Так же, как наблюдал когда-то, много лет назад. Король думает о своем народе. Король принимает решение и уже не прогибается под его тяжестью. Артур ждет. И дожидается.
Того тепла, тех рук, что заберут тревогу.
- Это ты, Мерлин.
Артур выдыхает. Артур спокоен. Его Мерлин с ним.


Брэдли/Колин. Драббл.

Клипы

Клипы.

Ночь. Полумрак комнаты рвется под натиском мерцающего света монитора ноутбука.
Колин проклинает ютуб. Колин проклинает клипмейкеров и их бурную фантазию. Колин проклинает собственное любопытство. Взгляд Моргана давится сменяющимися изображениями, горло Моргана саднит от засевшего в нем кома, глаза Моргана режет песок, словно от бессонной ночи. Но Морган упрямый, чтобы там не думали, и он смотрит до рези в глазах, пока шкала прокрутки ролика не доползает до конца.
Колин невидяще смотрит на монитор, встряхивается, захлопывает ноутбук и выходит из номера, чтобы пройти пару метров и войти в соседний. Там Брэдли. Там Брэдли-Артур, разметавшийся по подушкам, смявший одеяло и дремлющий под монотонное бормотание телевизора. Там Брэдли-Артур, который не будет спрашивать, какого черта Колин пришел посреди ночи, какого черта забрался на его кровать, какого черта свернулся клубком рядом, какого черта обнял. Он даже не проснется, просто подвинется, уступая место подле. А Колину большего и не надо. Это умиротворяет. Это то, что нужно, что не оставляет за собой нужды ни в чем другом. И все еще наседающие на сознание картины умирающего Артура отступают. К черту клипмейкеров, к черту их буйную фантазию. Его Артур рядом, сердце его бьется, а иначе и быть не может.
Спокойной ночи.



Артур, Мерлин. Крохотули.

О последствиях

О последствиях.

- Мерлин, ты б уже признался Артуру, а? У него сердце большое…
- Да знаю я, что он добрый и со временем все поймет, но все равно…
- Я не о том. Сердце большое, а мозг не очень. А ты его каждый раз для отвода глаз по голове тяжелыми предметами бьешь. Он все-таки будущий Король, ему думать надо.

Пой

Пой.

Артур ждет. Артур надеется. Артур свято верит, что это пытка когда-нибудь закончится.
Мерлин старается. Мерлин прилагает все усилия. Мерлин выводит последнюю фальшивую ноту, выводит долго и душевно. И, наконец, смолкает.
Пожалуй, Артур бы сказал, что по ушам Мерлина прошелся медведь. Во всех смыслах. Это видно. И это слышно. Но, натыкаясь на взгляд слуги, принц давится словами.
- Это было… здорово, Мерлин.
Мерлин расцветает в улыбке.
«Но, пожалуйста, не пой больше при мне. Никогда».

Ворожей

Ворожей.

- Мерлин, ты меня приворожил?
- Артур, поверь, если бы я ворожил при Камелоте, то начал бы с твоего коня. Ты, по крайней мере, не брыкаешься и не пытаешься меня укусить.
- Хм…
- Убедительно прошу тебя, не прими за напутствие.

---

Драбблы/Зарисовки по Мерлину

Снова запоздало, снова с сообщества.
Мерлин.
Артур, Мерлин. Брэдли, Колин.
Драбблы/зарисовки.

Артур/Мерлин, Дракон мимо проходил

Артур/Мерлин, Дракон мимо проходил.

«Мерлин!» - думает Артур, кидаясь наперерез лучнику, целившемуся в темноволосого мальчишку, замершего посреди побоища, и выбивает из рук врага оружие.
«Артур!» - думает Мерлин, золотистым всполохом глаз отводя меч, занесенный над отвлекшимся принцем.
А Дракон лишь качает головой, думая о том, сколько еще лет, из столь скупо отведенных человеку, потребуется этим двоим, чтобы понять, насколько они дороги друг другу.

Брэдли/Колин, "Зима"

Брэдли/Колин, "Зима".

Стоит наступить холодам, и у Колина обветриваются руки. Сначала просто краснеют, потом покрывают кровавыми бороздами, а затем белеют и становятся сухими и шершавыми. Словно наждак. И сколько не бьются гримеры и ассистенты, сделать с этим ничего нельзя. Ни двойные перчатки, ни крема, ни грим не помогают. И камера беззастенчиво ловит этот изъян. Режиссер тихо беснуется, а Брэдли рад. Переплетая пальцы с пальцами Колина, пряча его холодные руки в свой карман, чувствуя, осязая шероховатость кожи, он чувствует, что все это и впрямь реально. Что рядом действительно Колин с его неправильными руками. Колин из плоти и крови, у которого помимо невозможных глаз и невозможной улыбки есть свои мелкие, житейские огрехи. Брэдли улыбается.
Стоит наступить холодам, и у Колина обветриваются губы. Сначала просто припухают и краснеют, так что Брэдли готов лезть на самую высокую башню замка от невозможности целовать их каждую минуту. А затем, как и руки, покрываются глубокими, сухими белыми трещинками, так что ни один грим не способен это скрыть. И снова злится режиссер. И снова радуется Брэдли. Эти невозможно горячие, невозможно шершавые губы служат еще одним доказательством, что Морган рядом, и что все это ему, Джеймсу, не снится, не грезится. И пусть целоваться с Морганом теперь немного больно, но он готов заплатить и не такую цену, чтобы убедиться, что этот невозможный человек и впрямь достался ему. И Брэдли снова улыбается.
Просто потому, что любит зиму. Зиму и Колина Моргана.

Не было бы счастья...

Не было бы счастья...

«Не было бы счастья, - думал Артур, окидывая взглядом залитые солнечным светом стены Камелота, - да несчастье помогло». Несчастье лишь гневно сверкало золотыми глазами, пытаясь укрыть уши от коварных посягательств рук кронпринца. Если Артур и дальше будет реагировать подобным образом на каждое спасение владений его и его отца, то Мерлин уйдет в немые травники к Гаюсу.

Привилегии

Привилегии.

Первой его заслуженной почестью в Камелоте было назначение на должность слуги кронпринца. Трубите трубы, играйте фанфары. Как вытекающее из этого – возможность разгребать навоз в конюшнях, штопать рубахи и латать доспехи. Так вот ты какое, негаданное счастье. Следующей внезапной привилегией оказалась необходимость ни свет, ни заря вытаскивать разморенное со сна тело в рассветный туман и холод, водружать его в седло, набивать синяки на седальной части тела, наблюдать убиение зверушек и рыскать по кустам в поисках их бренных туш. По мнению Артура, это было пределом мечтаний каждого, кто живет в замке. А что говорит Артур – то правда. Следом вырисовалась заманчивая перспектива облачения в списанный шутовской костюм с непременным бонусом к нему – громоздкую пернатую композицию, так и норовящую воспламениться от каждого факела, а затем сползти на глаза. Все это богатство трудами какого-то свихнувшегося портного звалось праздничным нарядом слуги. Окрыленный такой благодатью Мерлин чувствует вырастающее за спиной крылья. И это, конечно, не считая бытейского счастья божественной брани самого Артура Пендрагона в благодарность за очередное спасение жизни, колодки – за прикрытие, и сладостное еканье сердца за каждый золотой проблеск собственных глаз, отводящих очередное несчастье от его будущего Величества.
Мерлин ценил. Мерлин был признателен. А еще Мерлин был уверен, что если еще раз услышит слова «привилегия» или «награда», то с разбегу бросится с одной из башен замка. И почетно свернет себе шею.

О будильниках

О будильниках.

На пост timey_wimey_kid о чудо-будильнике.


Исторически сложилось так, что жить им приходилось в одном номере. Видимо, BBC посчитало затраты на снятие двух номеров излишними. Они не возражали. До тех пор, пока…

***
О тяжелых отношениях Колина и будильника Брэдли узнал еще на первой неделе. Сложно не заметить, когда третий день подряд приходится ходить за новым утренним орудием пытки. Колин клялся и божился, что все это неумышленно и что он ни черта не помнит о том, как каждое утро его тощая рука высовывается из-под одеяла, нащупывает звенящую конструкцию на тумбочке и швыряет ее в стену. Брэдли верил.

** *
Так больше продолжаться не может. Понимание снизошло на Брэдли где-то между очередным выговором от режиссера за опоздание и предложением продавщицы оформить заявку на оптовую закупку.
Вечером того же дня, после тщательных поисков, он приволок им в номер техническое НЕЧТО будильного производства. Будильник в виде футбольного мяча, который готов был стерпеть любые побои. Как уверяли продавцы, его можно швырять об стену и пинать ногами – ничего не произойдет.

***
Будильник и впрямь оказался потрясающим. Он был жив даже после недели общения с Колином. И, как и обещали, остался цел и невредим, невзирая на ежедневные полеты через всю комнату и встречи со стеной.
Брэдли был счастлив. Практически. Необходимости запасаться будильниками впрок больше не возникало. Но. Но они все еще просыпали, так как чудесный механизм прекращал звенеть сразу после приземления в другом конце номера.

***
Брэдли с гордостью отметил, что, кажется, ему скоро должны выдать гранд в области познаний о будильниках. За два месяца он повидал все их вариации - круглые, квадратные, треугольные, настольные, настенные, напольные, звенящие, гудящие, играющее классические мелодии, с подсветкой, стрелочные, электронные, с перещелкивающимся циферблатом и далее до пределов вашей фантазии. И наконец – хвала всему, что можно хвалить, - он нашел ЭТО. Неубиваемое и незатыкаемое. Гений садисткой мысли! Будильник был выполнен в виде курицы, под которой находились яйца, и стоило ему зазвонить, как яйца рассыпались по полу, закатывались в самые неведомые углы комнаты, а навязчивый же звон насиловал слух до тех пор, пока жертва не соберет все эти яйца и не запихнет их обратно под чертову курицу. К этому агрегату Брэдли питал весьма смешанные чувства. С одной стороны, не ненавидеть его было просто невозможно. С другой, впервые за долгое время они с Колином наконец-то стал просыпаться вовремя и добираться до съемочной площадки в назначенное время.
Если бы не тот факт, что тем несчастным, что собирал треклятые яйца, был он сам, жизнь была бы прекрасна. Но, видимо, это его, Брэдли, участь, смириться с чем-то неизменным в этом мире – как, например, непробудно дрыхнущий Колин, который на незатихающий звон лишь раздраженно мычал, тыкал Джеймса локтем под ребра и накрывал голову подушкой в бесплодных попытках поспать еще немного.

***
Через две с половиной недели Брэдли научился отыскивать яйца аж за минуту – своеобразный профессиональный навык. А заодно примирился с тем фактом, что единственный действующий будильник для Колина, – это он сам, Брэдли. Закинув последнее яйцо под курицу, Брэдли насладился наступившей тишиной и, сонно потерев лицо, нехорошо ухмыльнулся высунувшейся из-под одеяла пятке Моргана.
Через пару минут заливистого смеха Колина и с десяток его попыток спрятать пятку под одеялом, Брэдли решил, что чтобы там еще не придумали производители будильников, а привилегию будить это недоразумение он все же оставит за собой.

Серьезно

Серьезно.

Видимо, это рок судьбы. Им не дано давать серьезные интервью. Ни под каким предлогом.
Какой бы серьезной ни была тема разговора, если рядом с Брэдли Колин, а рядом с Колином – Брэдли, все неминуемо скатится до улыбок, подначек и еле сдерживаемого смеха. И никакой актерский талант от этого не спасет – какое до него дело, если губы сами собой растягиваются в улыбку?..
Вот и сейчас. Брэдли чувствует, что еще немного ожидания журналистки, и весь серьезный настрой пойдет к чертям. Он старательно смотрит в стену и старается думать о плохом – о лишениях, о тяжелом детстве, о… В этот момент Колин в очередной раз начинает медленно стекать с кресла-груши. С непроницаемым суровым лицом. И с разрезающим тишину скрипом обшивки, с которой так настойчиво сползает тощая колиновская задница.
Брэдли косится на соседа. У того все еще серьезное лицо, но, видимо, понимая, что еще немного, и он скатится на пол, Колин все-таки начинает цепляться тонкими пальцами за обшивку кресла. Возня и скрип звучат еще отчетливее.
Не удержавшись, Колин вперивает гневный взгляд в кресло, раздраженно чертыхается, встает на ноги и снова плюхается в центр конструкции. Брэдли прикрывает рот рукой и приглушенно кашляет.
На некоторое время воцаряется тишина, и он начинает наивно верить, что хоть в этот раз им повезет достойно ответить на животрепещущие вопросы. Но как только вера укореняется, Колин снова начинает «утекать». Брэдли закусывает губу и отворачивается. Ровно до тех пор, пока со стороны не разносится придушенный вскрик Моргана. Брэдли разворачивается и в последний момент ловит горе-напарника за руку – благо тренировки во время съемок имеют эффект. Но даже они не раскрывают тайну того, что Колин тяжелее, чем кажется на первый взгляд; и Брэдли утягивает вслед за Морганом.
По комнате разносится звук удара двух упавших тел.
С полминуты они молча смотрят друг на друга. Серьезно смотрят. А потом, не удержавшись, начинают хохотать, и, поддразниваемые друг другом, заходятся во все набирающем обороты смехе.
Стоило ли сомневаться, что именно в этот момент в комнату вошла журналистка.
Нет. Серьезные интервью не для них. Определенно.


Артур/Мерлин. Очень мини. NC или R, флафф))

Наказание

Наказание.

Артур приглушенно рычит. Артур тянет Мерлина за волосы, заставляя того откинуть голову, подставить горло, и покрывает шею слуги укусами-метками. Артур заставляет его извиваться, сминать простыни меж пальцев, вскидывать бедра и кусать припухшие губы. Артур двигается рывками – грубо, голодно, ненасытно. Артур сминает губы Мерлина в поцелуе, заглушая стон, и понимает, что в какой-то момент наказание за обман и предательство слуги, скрывающего свои магические способности, переходит во что-то иное. Ведь нельзя же наказывать, нежно оглаживая пальцами ребра и выступающие костяшки бедер наказуемого? И наказание вовсе не должно вызывать у провинившегося стоны наслаждения? И не должно у палача так сладостно екать сердце от каждой сладостной судороги предателя. Не так ли? Артур не знает. Он уверен только в одном - наказание для Мерлина он выберет сам, и ни за что не расскажет отцу о…

Молчание - золото

Молчание - золото.

Для некоторых ситуаций слов не существует. Нельзя обратить в скупые слова то, что бьется под кожей, струится по венам. Нельзя описать и высказать то, что даже и понять не можешь. Оно просто есть. Сладкое, приятное, нежное, хрупкое, тревожное, пугающее, волнующее. Непонятное, но искреннее.
Мерлин молчит, когда Артур замечает его колдовство. Говорить надо, необходимо. Нужно объяснить, донести, попытаться заставить понять. Но он молчит и не может издать ни звука.
Мерлин молчит, когда Артур подходит к нему. Стоит, наверное, молить о пощаде. Если не ради собственной жизни, то ради жизни Артура. Куда же он без него?..
Мерлин молчит. Молчит и Артур. Он хмурит брови. Думает, оценивает. И кажется гораздо сосредоточеннее и напряженнее, чем на советах, посвященных судьбам государств.
И на немой призыв Артура следовать за собой, и на пути в Камелот, и еще два дня, прислуживая задумчивому принцу, он молчит. Он тих, как никогда в жизни.
Мерлин молчит, когда Артур начинает говорить. Подбирая слова, взвешивая их, пробуя сказанное на вкус. Мерлин плохо понимает сказанное, единственное, что пробивается сквозь гул в висках, понимание – его поняли, его приняли таким, какой он есть. Артур признал за ним право быть тем, кто он есть.
Мерлин молчит, когда видит напряженную улыбку на губах кронпринца.
И также молча Мерлин обнимает ошарашенного Артура. Крепко и благодарно. Просто потому, что так тепло и спокойно ему не было ни разу в жизни, и никогда не дышалось так свободно и легко. Для этого чувства нет слов.
Но Артур понимает и без слов.




Артур, Мерлин, рыцари.
Зарисовка.

Развилка

Развилка.

Высшая степень несправедливости. После всего, через что прошли вдвоем, он посмел оставить его в замке. «Мерлин, на войне тебе делать нечего». Как же. Нечего. Конечно, его дело выправлять доспехи, подавать мечи и набивать синяки о седло на охоте. А спасать жизнь королевской заднице – это так, хобби.
Мерлин раздраженно седлал лошадь, продолжая хмуриться. Артур и рыцари выехали десять минут назад. Когда он закончит сборы, те как раз отъедут на достаточное расстояние, чтобы не замечать одинокого путника позади, и еле заметными очертаниями фигур будут указывать ему путь.

Артур ехал впереди, стараясь игнорировать смех рыцарей позади. Шутки шутками, но пора и о предстоящем сражении подумать. Перед мысленным взором вырисовывались поле битвы и возможные тактики противника. Он невидящим взором смотрел вперед, все еще находящийся в плену собственных размышлений, когда с ним поравнялся один из рыцарей:
- Артур. За нами слежка.
Принц осадил лошадь и, развернувшись, вгляделся в темную точку на горизонте.

Дождавшись замыкающего, что заметал следы еловой веткой, они спешились и вошли в лес, пешком возвращаясь обратно, к развилке. Коней, стреножив и привязав к стволам деревьев, оставили поодаль, дабы те ржанием не выдали засаду. Рыцари присели, раздвигая руками ветви и вглядываясь в проступающую меж них дорогу. Сквозь напряженную тишину донесся стук копыт, и вскоре на тропе показались тощая кобыла и столь же тощий наездник.

Мерлин вертел головой, напряженно вглядываясь в горизонт. Перед ним простирались две дороги, расходившиеся извилистыми лентами в разны стороны, но ни там, ни там никого не было видно. И никаких следов на пыльной дороге. Словно десяток с лишним людей под землю канули. Что ж за чертовщина?.. Мерлин раздраженно чертыхнувшись, выудил из дорожной сумки карту и стал вглядываться в паутину дорог. С полминуты он упрямо созерцал тарабарщину окрестностей, после чего развернул карту на девяносто градусов и все с тем же маниакальном упорством стал вглядываться в нити дорог. И пришел к выводу, что карты созданы специально для того, чтобы сбить путника с пути.

Артур обернулся и гневно шикнул на рыцарей, призывая тех к тишине. Несчастные отчаянно давились смехом, наблюдая за слугой принца. Артур и сам с трудом подавлял улыбку, хотя, пожалуй, стоило заслуженно гневаться на идиота за неповиновение, но зрелище сражающегося с картой Мелина сбивали с серьезного настроя. И когда он уже было занес руку, чтобы дать отмашку рыцарям выйти из засады…

Мерлин потер рукой лоб и, что-то решив для себя, завертел головой, выглядывая, нет ли кого поблизости. Вздохнув, он снова глянул на развилку и, устало прикрыв веки, произнес заклинание. Через мгновение в воздухе перед магом завис небольшой светящийся шар, замер и вскоре полетел над одной из дорог, указывая направление. Мерлин моргнул, и магия развеялась. Недолго думая, он пришпорил коня и, свернув налево, поскакал вперед, нагоняя королевский эскорт.

В засаде царило гробовое молчание. Рыцари неуверенно переглядывались, словно спрашивая у соседа подтверждение увиденного. Лопоухий, тощий и непутевый слуга Артура на самом деле..? И, получая все такой же молчаливый ответ, все больше взглядов обращались к напряженной спине принца.
Артур пошевелил лопатками, пытаясь стряхнуть вполне ощутимый зуд меж них. Из ступора его вывел треск сломленной его же пальцами тонкой ветви. Обернувшись, принц окинул растерянных рыцарей взглядом.
- Это не шпион. Это - идиот.
Рыцари кивнули, раздались нервные смешки.
- И никто ничего не видел.
Рыцари переглянулись и снова неуверенно кивнули.
- Отлично. Тогда по коням и нагоняем придурка, пока тот в одиночку не въехал в соседнее королевство.
Тишину не нарушали. Каждый думал в одиночку, но думы были общими на всех. О том, что Артур не такой, как его отец, что его суждения идут врознь с политикой Камелота, что с его правлением придет пора изменений и переосмысления устоявшегося. И никогда прежде столько дум не обращались к Мерлину одновременно. Но все они сводились к одному. Пусть непутевый. Пусть немного идиот, пусть маг… Но не предатель. Почему-то вера в это укоренилась в сердцах каждого. Просто потому, что парня уже знали все. Как знали и его преданность Артуру. И эта вера в эалдорского парнишку и в его дружбу с Артуром оказалась, на удивление, сильнее, чем вера в правильность суждений Короля. И неуверенно, с опаской, молча и с оглядкой на Утера они снова, в очередной раз, вглядывались в магию, давая ей новую оценку. Испуганно, но не в силах противостоять любопытству, признавая ее право на жизнь.

Мерлин осадил коня и резко обернулся на звук стука копыт нагоняющих его всадников. Заметив Артура и остальных всадников Камелота, парень облегченно выдохнул, чтобы вскоре побледнеть. А что, если видели? Что если…
- Далеко собрался? - Артур прищурился, вглядываясь в лицо слуги.
- Прогуляться?
- Ну… - обернувшись на всадников, принц усмехнулся. – Мы так и подумали.

Колдуй потише

Колдуй потише.

- Мерлин! – Артур подождал, пока тот обернется и подойдет поближе, ухватил за руку и оттащил к одной из колонн. – В следующий раз, будь добр, колдуй потише.
- Что? Артур… Артур, я не… - Мерлин побледнел, напряженно вглядываясь в лицо принца.
- Ты очень даже не «не», - Артур утер рукавом грязь со лба. - Так что если рядом кто-то, кроме меня, постарайся не вопить свою магическую тарабарщину во всю глотку. Они не оценят.
- А ты?..
- То, что голова у тебя все еще на плечах, не достаточно ясный намек?
- Артур… Спасибо.
- Да, я такой. Благородный, понимающий, сильный, смелый…
- Я понял, понял.
- То-то ж. Так что теперь не смей называть меня задницей. Только по праздникам. И прекрати смотреть на меня щенячьими глазами.

Женский клуб

Женский клуб.

Размашистым шагом Артур преодолел последний коридор, остановился перед покоями Морганы и, задумчиво глянув на дверь, отворил ту с нехорошей ухмылкой. Услуга за услугу – уж коли благородная дева считает правильным входить без стука, то грех рыцарю ей перечить. В дверном проеме показались каменная кладка стены, гобелен, стул, стол, а затем и три склоненных друг к другу фигуры. Моргана, Гвен и… Мерлин. Склонив головы друг к другу, все трое активно и с энтузиазмом о чем-то шептались. До ушей Артура долетали лишь обрывки фраз, в которых без труда укладывалось что-то о тяжелой женской доле и о том, что рыцари нынче пошли не те. И если девушки просто с азартом сверкали глазами, то у Мерлина от переизбытка эмоций, казалось, даже уши шевелились. С полминуты созерцания сюрреалистической картины, принц также бесшумно прикрыл дверь. Брови так и замерли на полпути к кромке волос, предательски отказываясь вернуться на место и придать Его Высочеству подобающий суровый и спокойный вид. Не то, чтобы заседания женского клуба были в новинку. Но…
- Но какого черта там делает мой Мерлин?..
Поморщившись, Артур запустил пятерню в волосы и взъерошил светлые пряди на затылке. Так. Кажется, пора заводить блокнот с вопросами, требующими ответа Мерлина.



Небольшое отступление. POV Утера об Артуре. Сонг-драббл.

Свежий ветер

Свежий ветер.

Утер устроился на троне столь грациозно и возвышенно, словно они были созданы монолитом, единым целым повторяя изгибы друг друга. Зал пустовал, и от стен отражалась лишь тишина, не мешая хмурым думам Короля, отстукивающего перстом какой-то свой, особенный, известный лишь ему одному ритм о стенку бокала. Сквозь оконные створки струился солнечный свет погожего дня, словно наперекор и с насмешкой переча думам монарха, более походящим на послегрозовые тучи. Те были все еще полны гнева и противоречия, лишь с неясным намеком на смирение и осторожное понимание.
Артур. Сын. Свой, родной. И вместе с тем абсолютно непонятный и диковинный. Словно с примесью терпкого запаха неизвестной специи, что ненароком или по хитрому умыслу повара угодила в знакомое блюдо, заставляя то играть сквозь знакомые очертаниями совершенно иными красками. Но я ведь не такой. В кого он уродился? Это все дело рук Нимуэ, и сомнений быть не может. Артур. Сын. Непознанный, как маленький остров, затерянный в чужом океане. Вернуть его теперь уж непросто. Вырос, поднял голову. Научился перечить. И уверенно идет своим путем, продолжая удивлять. Откуда это в нем? Такая слепая, преданная любовь к народу. Чистая, не знающая политики. Артура направляет интуиция, голос сердца. Ну как такому мальчишке оставить трон? И эта его преданность своему слуге. Хитрому, неясному, мутному. И улыбающегося так, как не может улыбаться обычный человек. А этот наивный мальчишка, его сын, верит ему. Слепо и наивно. И общается с ним, словно с равным. Ну где это видано, коронованный принц, водящий дружбу со слугой?! Спорит с Королем на глазах у всего двора, очертя голову несется навстречу неприятностям. Ни намека на стабильность. И воля своя, особенная. Не твердая, непоколебимая, а готовая слушать, внимать словам других. Как со спокойной душой передать правление в руки мальчишки, который живет биением сердца? Артур. Сын. Непобедимый воин. Его гордость. Его удивление и изумление. Железная рука, готовая в любой минут опустить занесенный меч и помиловать.
- Кому оставлю трон, когда наступит старость? И как с короной справится такой парень?
Но терпкий запах молодости, наивной веры, живого сердца упрямо задевал, казалось бы, задеревеневшие струны души умудренного годами и невзгодами человека. Артур. Сын. Не такой, как он. Словно воздух после весеннего дождя. Солнечный луч сквозь прохладное дуновение ветра, свежий воздух, что прорывается в легкие, заставляя трепетать черствые старческие ноздри, запах травы и грядущего нового. Утерянный, забытый, живой. Артур. Сын. Забытая простая детская правда, молодецкая истина, слишком лихая на первый взгляд, и абсолютно верная на второй.
Оставлять трон такому парню... Передавать судьбу государства тому, кто живет столь открыто, голодно и рьяно – страшно. Но одновременно с тем абсолютно правильно.
Утер пока не готов признать, что эта концентрация жизни может достойно править. Но одновременно с этим, все же где-то в глубине души понимает, что свежий бриз по имени Артур, его кровь и плоть, непонятная и ему самому, принесет Камелоту новую жизнь. Укажет верный, новый путь. Возродит королевство из пепла, в которое то обратил он, Утер.
Король еще не понимает, не осознает. Просто чувствует. И гордится. Успокаивается. Неуверенно опускает с головы всю тяжесть ответственности, аккуратно вверяя ее новому, сильному, готовому к ней. Вдыхая, осторожно наслаждаясь свежим ветром.



И опять арлины.

О предназначении и магической тарабарщине

О предназначении и магической тарабарщине.

Артур уже с полчаса упрямо хмурил брови и шевелил губами, пытаясь правильно проговорить написанный текст. Тишину разорвал неожиданно громкий звук захлопывающейся книги.
- Что, ты уже закончил изучать магию? Быстро, - Мерлин насмешливо улыбался, отжав тряпку и бросив ту на край ведра.
- Знаешь, Мерлин, я тут подумал…
- Да ну?
- … и пришел к выводу, что вся эта магическая тарабарщина по твоей части, - принц протянул потрепанную книгу слуге. - Так что, не будем нарушать предназначения. Вверяю весь этот бред в твои надежные руки. А я как-нибудь мечом обойдусь.
Мерлин провел подушечкой большого пальца по корешку книги. И не поспоришь… Хотя, пожалуй, он бы не возражал, если бы Артур перестал требовать от него сверкать золотом глаз по поводу и без.

Спокойной ночи, Артур

Спокойной ночи, Артур.

Настороженно наблюдая за шаткой конструкцией из тарелок на подносе, Мерлин привычно без стука отворил дверь. Бросил беглый взгляд на уснувшего принца, в очередной раз изможденного тренировками настолько, что королевской выдержки не хватает даже на то, чтобы дождаться ужина; сгрузил содержимое подноса на стол и замер напротив кровати будущего монарха.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть…
Ребра Артура расходятся в стороны, впуская новый глоток воздуха.
Ровно шесть секунд до вдоха. Ровно столько требуется спящему принцу, чтобы глотнуть жизнь.
Мерлин и сам не знает, когда начал считать, вглядываться. Просто столько раз наблюдая, как «не тот Артур, потому что этот похож на идиота», сам того не замечая, гулял по краю обрыв под названием «жизнь»… Просто с некоторых пор стало жизненно необходимо собственными глазами убедиться, что Артур дышит. Иначе сон не идет. Мерлин знает, Мерлин пробовал игнорировать тревожное еканье сердца. Но пока Артур не глотнет на глазах у мага новую порцию воздуха, Мерлин не уснет. И только теперь, глядя на то, как грудная клетка принца мерно поднимается и опускается, Мерлин, тихо вздохнув, опускает поднос и тихо выходит из покоев.
- Спокойной ночи, Артур.

Течение времени

Течение времени.

Прижавшись лбом к оконному стеклу, Мерлин чувствует его прохладу, с жадной тоской вкушает сумеречную красоту окрестностей Камелота и бесшумно вдыхает момент. Каким бы сильным магом он ни был, течение жизни ему не подвластно. И это сладкой тоской, благословенным укором терзает сердце. Будь у него силы, он придержал бы время, словно ретивую лошадь под уздцы. Но время неподвластно, слишком непокорно, слишком сильно и всеобъемлюще, чтобы у простого человека, хоть и сильного, как бы не сильнейшего мага, было право его приостановить. Это упрямо бьющаяся жилка на шее самой жизни, которую не понять и не познать. Но будь его воля… Будь его воля, будь у него силы, Мерлин бы остановил миг, даруя королевскому мальчишке еще немного времени на детство, на необдуманность, не горячность. На собственную жизнь. Но Мерлин не может. Он скользит тонкими пальцами по запотевшему стеклу и думает. Одна судьба на двоих. Пусть время течет так, как ему предначертано. Пусть так. Если так, то он постарается перетянуть на свои плечи большую часть назначенной им судьбой ноши. И пусть Артур вдыхает полной грудью столько, сколько сможет. Мерлин водит тонкими пальцами по запотевшему стеклу. И не знает, не подозревает, что на другом конце замка Артур делит с ним одни и те же думы.

Подарки

Подарки.

- Гаюс. При всем уважении. Я повелеваю, без лишних вопросов, передай это Мерлину.
Старый лекарь смиренно кивает, склоняя голову в почтенном поклоне. Смотрит на то, как за Артуром закрывается дверь. И кладет сверток, завернутый в подарочную бумагу, к другому, от Мерлина. Ночью поспать вряд ли удастся. Два молодых человека. Два молодых человека давеча, заглядывая в глаза, с немой надеждой и тщательно скрываемым смущением, просят передать подарок. Мерлин - Артуру. Артур - Мерлину. На утро от далеко не старческих ухищрений будет ломить поясницу. А ведь еще и свой собственный подарок надо незаметно передать Утеру. Лекарю остается лишь надеяться, что когда-нибудь этим двое научатся самостоятельно справляться с праздниками и всеми вытекающими. А пока… Пока остается лишь с опаской ждать новогодней ночи.


Брэдли/Колин.

Фортепьяно

Фортепьяно.

Брэдли замирает у двери и вслушивается. Любопытно, жадно, восторженно. Бесшумно прислонившись к косяку, скрестив руки на груди. Ловит каждый звук и растворяется в мелодии. Из комнаты разливаются звуки музыки фортепьяно, текут по воздуху плавно, завораживающе, абсолютно правильно. Брэдли упирается виском о деревянный косяк и внимательно, словно от этого зависит что-то важное, вглядывается в движение рук Моргана. Тонкие пальцы скользят по клавишам, ласково перебирают, оглаживают, выманивают новый плавный звук, вплетающийся в мелодичное повествование. Живое, тоскливое и одновременно с тем яркое и пробуждающее в душе нечто светлое. Брэдли смотрит на прямую осанку, на сосредоточенное лицо, на четкий профиль. Пытается поймать устремленный в неведомую пустоту взгляд. И понимает, что загадка, что мучила его уже давно, наконец-то решена. С первой встречи он не мог понять, ради чего людям даруются такие руки. Тонкие, изящные. Словно предназначенные для чего-то божественного. И теперь, глядя, как тонкие пальцы порхают над клавишами, он понимает. Морган и впрямь волшебник. Он не играет, он колдует, иначе это назвать нельзя. А еще Брэдли понимает, что теперь, как и Артуру, ему придется хранить тайну одного человека. Просто потому, что такого Колина ему ни с кем делить не хочется.

Малолитражки

Малолитражки.

Малолитражки. Малолитражки меньше засоряют среду. Брэдли в этом уверен. А Колин расплачивается за эту веру и гневно чертыхается, в очередной раз ударившись затылком о крышу машины. Колин сутулится и, ухватив себя рукой за лодыжку, пытается согнуть ногу в колене так, чтобы не снести с корнем ручник, а вместе с ним и рычаг коробки передач. Наверное, как-то так и создавалась Камастура – детище акробатических номеров, порожденных малым пространством. Где-то на грани сознания за ветвь первенства ненависти Моргана борются все те же малолитражки и тот, кто вбил в голову Брэдли мысль о том, что секс в машине ничто иное, как романтика чистой воды. Что ж, огонь, воду и медные трубы они уже преодолели. И чтобы после всего этого между ними встала спичечная коробка по имени Ford? Как бы ни так. Колин, наконец, устраивается на коленях Брэдли, чтобы в следующий момент поймать его улыбку. Если такова цена хорошего настроения Джеймса, он готов потерпеть. Но о преимуществах обычной кровати столь же обычного гостиничного номера они еще поговорят.

---

Ну и драббл. К коим я пристрастился, хотя пч, наверное, еще не просекли весь трагизм ситуации)
Шерлок Холмс.
Холмс, Ватсон.

Мотив

Порой ему кажется, что еще одна выходка Холмса… Еще одна проверка, еще одно испытание, еще одна недосказанность, и у него сдадут нервы. Как сдают каждую ночь, когда в соседней комнате надрывно и фальшиво воет скрипка, страдающая в руках того, кто мается бессонницей в плену круговерти собственных мыслей. И каждый раз его останавливает то, что не подвластно даже Шерлоку. Непонятное, нелогичное. Порожденное голодной жаждой ума и преданное, завороженное каждым жестом, каждым взглядом сыщика. Восхищенное любопытство. Близкое к любопытству Холмса, но направленное не на мир и его тайны, а лишь на одного человека. Идущего наперекор этому миру.

---

Мерлинодрабблы с сообщества

Крохотули. Артур/Мерлин, Мерлин/Артур, Арлин - и как только еще этих двоих можно вертеть, все об одном.)

Наши времена

Наши времена.

- Артур. Смирись. Времена изменились, я больше не твой слуга. И даже не твой придворный маг. А ты не король и не господин.
- Очень жаль.
- Хм. Кому как, - даже века не способны изменить нахальную усмешку Мерлина. – Так что, заканчивай ломаться и выноси мусор.
- Чертово равноправие…

Кто маг?

Кто маг?

- Мерлин, ты это слышал?
- Кто маг? Я маг? Я не маг.
- …?
- Твою мать…
- Ничего не забыл?
- Твою мать, сир.

Принц на белом коне

Принц на белом коне.

- Мерлин, ты хоть понимаешь, как тебе повезло?
- Не понимаю. Более того, сильно сомневаюсь.
- Я принц на белом коне! Притча во языцех! О таком все мечтают. А я снизошел до тебя.
- У тебя – гнедой.
- Чего?..
- Конь у тебя гнедой, говорю.
Впрочем, где-то в глубине души Мерлин был уверен, что ему и впрямь повезло. И плевать, что конь гнедой, а у самого принца скверный характер.

Голубые крови

Голубые крови.

- Да как ты можешь так со мной разговаривать?! Я, между прочим, принц! Голубых кровей!
- Вот я так и знал. Спиной к тебе больше не повернусь, так и знай.
- …Благородных, в смысле!
- Ага, ага. Все равно не повернусь.
«Ну, это мы еще посмотрим».

Платок

Платок.

Всю пользу нашейных платков Мерлина Артур оценил, когда тот как ни в чем не бывало появился в тронном зале, прикрыв отметины на шее привычным предметом гардероба. Осталось только узнать, почему в Камелоте Мерлин объявился УЖЕ в платке. Узнать и отрубить причине голову.

И снова Арлины) И Бредли/Колин.

Король Артур или Лопоухий маг

Король Артур или Лопоухий маг

Про себя Артур всей душой надеялся, что никто и никогда не спросит его, почему он поверил, наперекор отцу, что магия может быть не только злой и разрушительной. Потому что смутно представлял себе как, не заливаясь краской, можно объяснить потомкам, что все, чем руководствовался Великий Король Артур, – уверенность в том, что злой маг не может быть столь забавно лопоухим. Что не может, споткнувшись, вспахивать носом опавшую листву, бегать по замку с платьем, падать на пол под тяжестью сваленных на руки доспехов. Не может так смотреть, так улыбаться, так… целоваться. Ведь так сложно объяснить, что все, чем руководствуешься, - голос сердца. И почему-то, глядя в лучистые голубые глаза, Король Артур забывал, что можно просто сказать, что один знакомый маг готов был выпить яд вместо него или обменять собственную жизнь во спасение жизни его. Глядя в эти глаза можно было забыть и не такое.
Дай Бог каждой монете иметь такую оборотную сторону.

Убить соседей

Убить соседей

- Уму не постижимо. Ночью чуть отель не снесли своими стонами, а теперь делают вид, что ничего и не было!– с остервенением замазывая круги под глазами, Кэти зло глянула на отражение Колина в зеркале. – Чтоб я еще раз поверила этим невинным глазкам.
Под боком тут же возникла Энджел, изобразив на лице самое свирепое из всех возможных выражений лица:
- Кэти, ну пожалуйста! Еще один разок, - последний! – сделай вид, что ничего не заметила! Они же станут… станут… тише! – и, немного помолчав, преданно заметила, - Тебе эта бледность от недосыпа очень к лицу.
МакГраф тихо скрипнула зубами. Вот только фанатичного слэшера ей под боком и не хватало.

BBC

BBC

- Так, Брэдли, а теперь посмотри на Колина с вожделением. Да нет, не так! Представь... Ты принц Артур, а Мерлин, любовь всей твоей жизни, стоит на грани жизни и смерти! Вот так! Больше экспрессии! Молодец! Камера… Мотор! Да-а-а, мы побьем все возможные кассовые сборы…
Король Артур перевернулся в своей могиле. BBC. Он запомнил это название.

Сны для Морганы

Сны для Морганы

- Гаюс, - Моргана неуверенно постучала костяшками пальцев по двери и вошла. Благо румянец на ее бледной коже еле проступал. – Гаюс, у тебя есть очень крепкое снотворное? Такое, что сможет сбить с ног?
Старый лекарь обернулся, отпечатавшаяся в чертах лица саркастично изогнутая бровь, казалось, извернулась еще замысловатее:
- Опять кошмары, миледи?
- Да. Н-нет… Не совсем. Гаюс, не спрашивай. Просто дай снотворное. Пожалуйста.
- Сожалею, Моргана, но то, что я тебе даю, самое сильное из тех, что я могу предложить.
- Ясно, - Моргана опустила взгляд и сжала меж пальцев складки юбки. – Все равно спасибо. Доброй ночи, Гаюс, - девушка покинула покои лекаря, бесшумно затворив за собой дверь.
Что ж. Крепое вино в качестве снотворного еще никто не отменял. Или эль. Или что там еще может таиться в погребах. Одно она знала точно: снова наблюдать во всех подробностях то, как прогибается спина Мерлина в руках Артура, как двигается кадык, как пальцы мнут простыни и то, как склоняется Артур и к самому лицу своего слуги, касаясь его носа и тяжело дыша, она не готова. По крайней мере, не сейчас.

Нечто между нами

Нечто между нами

Наверное, в такой ситуации девушке положено сожалеть. Или гневаться. Или сожалеть и гневаться. Но наблюдая за тем, как обмениваются кроткими, неуверенными… такими… такими всепоглощающе влюбленными взглядами Артур и Мерлин, Гвен не чувствовала ничего, кроме разливающейся в груди теплоты. Радуясь, радуясь всей душой за этих двоих. И ясно, как никогда, осознавая, что все это правильно. Правильно, что Артур так смотрит не на нее, а на Мерлина. Да и кому, как ни ей это понять? Ведь точно такое же, теплое, родное, прекрасное неуверенно поднимало голову и в ее мире. В мире ее и Ланселота. И иначе быть не может.

Запряженная лошадь

Запряженная лошадь.

- Мерлин. Что это, по-твоему?
- Запряженная лошадь. Сир.
- Уверен?
- Ну… Да?
- А вот на мой взгляд, это лошадь, над которой долго, упорно, с маниакальным фанатизмом издевались. Жертва экзекуции. Все, что угодно, но только не запряженная лошадь.
- Как умею, так и запрягаю, - по-детски надул губы Мерлин и скрестил руки на груди.
- Господи, лучше б меня тем кинжалом к стулу пришпилило.

Королевская выдержка

Королевская выдержка.

Знаете, что такое королевская выдержка? Нет, не знаете.
Учитесь. Королевская выдержка - это когда Вы, Утер Пендрагон, гроза всех магов и магический тварей, сидя в гордом одиночестве на троне в пустующем зале, можете с абсолютно непроницаемым лицом делать вид, что не замечаете, как сыплются мелкие камни из-под тяжеловесных сводов замка. От хохота. От хохота чертовой чешуйчатой магической здоровой твари. Королевская выдержка - это когда вы переводите невозмутимый взгляд на ворвавшихся в зал перепуга… настороженных рыцарей и хладнокровно заявляете, что им, двадцати здоровым молодцам с хорошим слухом, почудилось услышанное. Королевская выдержка – это умение вести себя с благородной невозмутимостью, когда все указывает на то, что Вы помутившийся рассудком дурак.

Охота

Охота.

- Не замерз?
- Нет.
- Точно? – Артур с садистским удовольствием отметил, что зубы Мерлина отбивают задорную чечетку.
- Абсолютно.
Мерлин мечтал лишь об одном – чтобы его никто не трогал. Сил на фантазию о теплой кровати и огне в камине уже не хватало. Пусть просто. Никто. Не трогает. Так как внутренний голос, подозрительно напоминающий голос Дракона, говорил о том, что если кто-то хоть пальцем его коснется, то он окоченевшей сосулькой рухнет с лошади в сугроб. Вот что б еще раз он поспорил с Артуром по поводу того, у кого лучше выдержка… Ни за что. Никогда. Ни под каким предлогом.
Артур снова покосился на Мерлина и тихо фыркнул себе под нос:
- Спешиваемся и разводим костер. Охота на сегодня закончена.
Ему показалось, или к облегченному вздоху Мерлина примешался и хор вторящих ему рыцарей?..

Охота 2

Охота 2.

- Что у нас завтра?
- Охота.
- Чего тебе охота?
- На дичь, Мерлин, на дичь. Хотя…

Правда

Правда.

После знакомства с Мерлином Артур открывает для себя новые грани благородства и храбрости. Ведь только тогда приходит понимание, что его слуга, пожалуй, единственный, кто безрассудно – то ли от храбрости, то ли от глупости, - указывает ему на его, Артура, недостатки. И осознание метко смешивает воспоминания, в которых рыцари отводят взгляд, безмолвно признают, что поддавались ему ну турнирах, опасаясь гнева Утера Пендрагона, и нагло ухмыляющееся лицо Мерлина, бесхитростно сообщающего кронпринцу, что он наглая королевская задница, ничего ни знающая о жизни.

Золотые нити

Золотые нити.

Голос Утера монотонно, выматывающи и, одновременно с этим, грозно, подавляюще разносится по залу, отбиваясь от каменных стен, чтобы через миг отразиться в другом углу и с новой силой обрушиться на головы присутствующих.
Артур устал. Артур измотан. На его плечах всегда была не по годам тяжелая ноша, но сейчас ощущение такое, словно поверх тяжелого груза кто-то еще и руки положил, придавливая к полу непомерной тяжестью. И когда кажется, что сил уже не осталось, тело вдруг окутывает тепло, струится по коже, мягко тянется к лицу, оглаживает, ласкает, успокаивая, унося тревоги и напряжение. Так нежно, так ласково…
Мерлин внезапно, с пугающей ясностью понимает, что магия, повинуясь болезненному сочувствию, незаметно вышла из-под контроля и золотым, светящимися нитями протянулась к Артуру, окутывая того, словно кокон. За миг до того, как принц оборачивается, Мерлин обрывает контакт и опускает испуганный взгляд в пол.
И единственное, что видит Артур, полыхающие уши и темные вихры на макушке. Но и этого хватает, чтобы по губам скользнула мимолетная улыбка. Ведь иногда многого и не надо, достаточно просто знать, что кто-то тебя понимает и готов поддержать.


RPS. Брэдли vs. Колин.

Переписка

Переписка.

Король Артур просит разрешения добавить Вас в друзья.
Великий Маг: Прямо-таки просит разрешения? Я польщен)) Слышь, Король Артур, не перенапрягся, придумывая ник?
Король Артур: Я должен понимать, Великий Маг – гений шифраторской мысли?
Великий Маг: Налысо побрею.
Король Артур: Уши оторву.
Великий Маг: Меч конфискую.
Король Артур: Платок порву.
Великий Маг: …
Король Артур: …
Король Артур меняет ник на Дядька с Мечом.
Великий Маг меняет ник на Ушастый.
Ушастый меняет ник на Лопоухий.
Лопоухий меня ник на Ушастый.
Дядька с Мечом: Пиши «тощий», не прогадаешь.
Ушастый меняет ник на Немного не в форме.
Немного не в форме: Слышь, Брэдли, мы сегодня как обычно встречаемся?
Дядька с Мечом: Ага. А уши я тебе все равно оторву. Великий Маг)))

Уэльс

Уэльс.

Брэдли хмуро созерцает воз и маленькую тележку клипов, где они с Колином с глупыми улыбками колесят по Британии под оптимистичную гейскую музыку.
- Чтоб я еще хоть раз с тобой в Уэльс поехал…
Колин переводит на него взгляд и удивленно приподнимает брови.
- Под камерами, в смысле.

Привет Морфею

Привет Морфею.

Брэдли с блаженством зарывается лицом в подушку, предвкушая скорый сон. Очередной выматывающий день позади и, - Алилуя! – наконец-то заслуженный отдых. Рядом возится Колин – номер приходится снимать на двоих, и кровать лишь одна, - ему показалось, или девушка на ресепшене и впрямь лукаво щурилась, выдавая им ключ от номера? - но та, благо, большая, так что оба парня могут свободно на ней разместиться. И когда, казалось, сладкие объятья Морфея были вот-вот готовы забрать Джеймса в свое царство, рядом послышалось ЭТО. Взвизг? Вскрик? Всхрюк? Нечто доселе неслыханное.
Брэдли со стоном оторвал голову от подушки.
Ик!..
Колин аж подпрыгнул на матраце.
Ик!..
Брэдли сейчас показалось, или сценарий, лежащий на тумбочке, и впрямь колыхнулся?
Ик!..
Нет, не показалось, тот и впрямь методично приближался к краю, готовый вот-вот свалиться на пол.
Ик!..
Брэдли перевел раздраженный взгляд на Колина. И сразу понял, что не стоило этого делать. Морган немедленно смутился и утроил скорость икания.
Ик!..
Сценарий таки с шумом шмякнулся на пол. Брэдли прислушался и обреченно застонал про себя. Потому что Колин, кажется, проникся комизмом ситуации. И теперь в перерывах между остервенелым…
Ик!..
…давился придушенным смехом. Но так как времени нормально посмеяться у Моргана не хватало, то смех скорее напомнила хрипы жертвы душителя.
Ик!..
…и хрипение. Нет, больше этого Брэдли выносить не мог. Свесив ноги на холодный пол, быстро метнулся на кухню и вернулся со стаканом воды, со страдальческим видом протягивая тот Моргану. Стакан Колин принял с благодарностью.
Ик!..
Отпил. И, ЗАРАЗА, подавился!
Теперь он: 1) икал, 2) хрюкал, 3) придушенно сипел.
Как один человек за столь короткий период времени может сочетать все три звука, для Брэдли оставалось загадкой. Колин Морган вообще был одной лопоухой загадкой. Которая с каждой секундой все ближе приближалась к постыдной смерти от нехватки воздуха.
И-и-ик!..
Этот пассаж был особенно душещипательным. Закатив глаза, Брэдли плюхнулся на кровать и стал с садистским удовольствием барабанить по спине Колина. То ли и впрямь помогло, то ли Моргану надоело терпеть побои, но тот затих. На всякий случай, Джеймс прислушался – дышит.
Тишина.
Наконец-то.
Брэдли с блаженством зарывается лицом в подушку, предвкушая скорый сон. И когда, казалось, сладкие объятья Морфея были вот-вот готовы забрать Джеймса в свое царство, рядом… Рядом кто-то – и к гадалке не ходи, понятно кто – стал неуверен возиться. И в столько вожделенной тишина послушался звук… почесывания. И еще одного. И еще.
У Брэдли остался лишь один вопрос к несправедливой судьбе.
КАКОЙ ЧЕРТ ЕГО ДЕРНУЛ ПОЙТИ НА КАСТИНГ?!

Спокойной ночи, Брэдли Джеймс

Спокойной ночи, Брэдли Джеймс.

Ну и какому слабоумному идиоту пришло в голову, что душечка Колин Морган очаровательные глазки – милая улыбка, спит ака кроткий агнец, свернувшись умильным тихим клубком на краю постели?
Черта лысого.
Это скотина храпит и вертится, как кабан на вертеле. Разметывает руки, одаривая Брэдли тычками и подзатыльниками, пинается и ползает туда-сюда по кровати ака гусеница. А войдя в раж еще и с постели падает, громыхая об пол костьми.
И как потом объяснить радостно улыбающихся толпе, что невыспавшийся вид и круги под глазами - это НЕ ТО, о чем они подумали?



Арлин. Думаю, тут многие помнят фанфик "Серенада". Так вот это под впечатлением от прочитанного. Автор, простите меня.

Альтернативная Серенада

Альтернативная серенада.

Вот уже целый час Артур развлекал себя насилием над нежным слухом Морганы. Точнее, сие бесчинство именовалось благопристойным названием «серенада», но сути это не меняло. С упоением завывая особо задушевный момент песни, принц вдруг понял, что из аккомпанемента нанятого им оркестра постепенно выбывают звуки то одного, то другого инструмента, испуская на последнем вздохе какой-то удивленно-обиженный всхлип. Артур замолчал. Оркестр затих окончательно.
- В чем дело?
- Сир… У нее… уши.
Само собой у Морганы есть уши, иначе какого черта он надрывает глотку! Артур раздраженно задрал голову кверху и обмер. У Морганы были уши. Нет, не так. У Морганы были УШИ. И словно благословленные светом луны, приветливо светились и торчали. Сам же счастливый обладатель, свесившись из окошка покоев Морганы, с энтузиазмом помахал рукой. У Артура дернулось нижнее веко.
Однако, даже в столь патовой ситуации, принц отдавал себе отчет, что сообщать оркестру о том, что он поет серенады собственном слуге, нельзя. Потому что когда кронпринц развлекается тем, что, истошно фальшивя, глумится над бедной девой – это одно. А если кронпринц, истошно фальшивя, надрывает глотку, воя серенады собственному слуге – это совсем, совсем другое. И это другое подразумевает под собой два логических вывода: либо Камелот на грани коллапса, либо Камелот место ссылки самых именитых дураков из цирка уродов, и на этом поприще благополучно процветает. Артур откашлялся.
- Ну да, у Морганы уши. Вас что-то смущает?
- Н-нет, сир.
- Вот и славно. Продолжаем.
Оркестр грянул с новой силой. Артур же, продолжив выть, в своих мыслях был далек от происходящего. Для начала он определился с тем, что как только спектакль закончится, обладателя ушей, - чья голова столь беззаботно торчала из оконца, не подозревая о грядущей буре, - он изловит. Изловит и оторвет эти самые уши. И заставит съесть. Чтобы если нечто подобное, упаси Боже, повторится, никто, ни единая живая душа не заметила два этих паруса по обе стороны головы. Разобравшись с этим, Артур переключился на другую животрепещущую тему. Лопоухая Моргана. Картина не шла из головы. Свет очей Короля Утера, цветок Камелота, к которому, словно мухи на мед, со всех окрестных земель слетаются благородные мужи, имеет в своем арсенале помимо нежной белой кожи и чарующих глаз, два здоровых лопаря. А к ушам, сколько Артур не гнал мысль, немедленно присоединялись бобровьих зубы. Красота, которой свет не видывал. Камелоту и впрямь есть чем гордиться. Артур стал смеяться. Но петь при этом не переставал. Если опираться на звуки, то это скорее походило на то, что у одного из обитателей замка сдали нервы, и тот пытается задушить подушкой завывающую под окнами тварь.
Оркестр снова затих.
- Сир, мы можем идти?
Артур благосклонно махнул рукой, все еще пытаясь прокашляться и незаметно утереть рукавом выступившие на глаза слезы.
Один из музыкантов переводил задумчивый взгляд со встревожено высунувшихся из окна ушей, на сипящего у стен замка принца Артура, и покачал головой:
- Не ладно что-то… в королевстве.


Брэдли and Колин.

Соперники.

Соперники.

Колин хмуро крутил колесико мышки, листая сообщество, посвященное сериалу «Мерлин», и не менее хмуро ковырялся вилкой в тарелке, что скорее походило на нервный бзик, ведь аппетит давно пропал. С некоторых пор его вера в себя, как в актера, пошатнулась. У него появился соперник, который забирал себе всю славу, оставляя игру Моргана неоцененной. И ладно бы, кто-то выдающийся… Он доверял им, он считал их родными, а они... С каждым новым сообщение, с каждым новым текстом, Колин ясно как никогда понимал, что его, ЕГО уши забирают всю славу себе и живут в фандоме своей собственной жизнью, гораздо более насыщенной, чем его.
Прижав ладони к ушным раковинам, Морган обернулся к зеркалу и мстительно ухмыльнулся. Ничего. Скоро зима. И он выпросит, вытребует у костюмера меховые наушники. И тогда посмотрим, кто кого. Его месть будет сладкой.

Я тебя знаю, и я тебя накормлю

Я тебя знаю, и я тебя накормлю.

На фразу Quatre: "может, за него тарелку опустошает кто-то другой )".

В принципе, собак Брэдли любил. Больших, маленьких, лохматых, гладкошерстных, зубастых, кротких. В общем, всех. Чудесные звери.
Но. Но не этого ротвейлера. Антипатия установилась еще в первый день знакомства и продолжала набирать обороты.
Брэдли раздраженно наблюдал за тем, как Морган, улыбаясь, размахивает перед камерами телерепортеров костлявыми ручонками, сжимающими набитую до краев тарелку еды, и увещевает поклонников, что с недостатком пищи у него проблем нет. Наблюдая и прекрасно зная, что сейчас этот засранец свернет за угол и втихаря скормит бОльшую часть порции псине, которая, кажется, весит уже больше него самого.
«Ничего, Колин, - усмехнулся Джеймс, выстраивая потрясающие взор съедобные башни на собственной тарелке. – Я тебя знаю, и я тебя накормлю».




И уже по самом "Мерлину".

21 век

21 век.

На дворе был 21 век.
Лишь открыв для себя интернет, Мерлин понял, что не было у него еще врага страшнее, чем спам.

О подвигах

О подвигах.

Мерлин устало привалился к дереву и утер пот со лба:
- Артур… а мы точно с нужной стороны зверюги боремся?
- Надеюсь. Меня как-то не греет мысль, что вот уже битых полчаса я пытаюсь отрубить этому исчадию Ада… далеко не голову.

Не опять, а снова

Не опять, а снова.

- Опять? – Артур скептично глянул на платье в руках Мерлина.
- Это для Морганы!
- Снова?
- В смысле?.. – осекшись, Мерлин поспешно захлопнул рот. – В смысле, да, снова.
- Я так и подумал, - усмехнувшись, Артур отправился дальше по коридору, прикидывая, что теперь вопросов с подарком Мерлину на Новый Год не возникнет.

Окна

Окна.

Артур никогда не сомневался в собственном обаянии, но чтоб его сила была настолько велика… Он передернул плечами, пытаясь избавиться от зуда меж лопаток и не обращать внимания на три буравящий спину взгляда, провожающих его на охоту. В одном окне встревоженное лицо Морганы, во втором прижимающая к губам платок Гвен, в третьем затаился напряженно наблюдающий за отъездом Мерлин.
- Это уже ни в какие ворота…

Урощение Дракона

Укрощение Дракона.

- Я так понимаю, Юный Маг, тебе снова нужен мой совет? – Дракон переминался на выступе, довольно ухмыляясь.
- Твоя прозорливость не знает предела.
- Хм…На жизненном пути много развилок. Ты стоишь на перепутье, и лишь третья луна месяца подскажет тебе, куда…
- Нет. Так. Стоп. Давай проясним ситуацию, - Мерлин выудил из-за спины две бараньих ноги. – Я не знаю, какой способ готовки ты любишь. Сырое ли, пропитанное кровью мясо, - Маг потряс сочным куском бараньей ноги и с удовлетворением отметил, как Дракон подался вперед. – Или, быть может, зажаренное, пропитанное собственным жиром, с хрустящей корочкой. Ммм… божественно пахнет, не правда ли? – Мерлин зажмурился, с удовольствием вдыхая аппетитный аромат и с удовольствием отмечая, как по пещере разносится звук, сильно напоминающий звук разбивающейся о камни капающей слюны.
- Чего ты хочешь, деспот?
- Точные советы. И они твои, - Мерлин снова помахал двумя бараньими ножками, чтобы запах дошел до ноздрей Дракона.
- Завтра, когда солнце будет в зените, возьми у Гаюса с верхней полки третье слева зелье и три листа полыни из тумбочки, и отправляйся к озеру. Зелье выпей, а листья сожги на костре, читая седьмое заклинание с 27 страницы. Тогда чары будут безвредны для Артура.
- Вот так бы каждый раз… - вздохнул маг, подталкивая баранину к краю обрыва, чтобы Дракон мог дотянуться.

Хвост

Хвост.

С некоторых пор Артура нервировала возможность остаться один ни один с Мерлином. Чертов засранец каким-то образом прекрасно знал, когда принц находится в хорошем расположении духа, и безбожно этим пользовался.
А Мерлин не спешил прояснять ситуацию, довольно поглядывая за спину Артура. Ну, в самом деле, не объяснять же принцу, что наколдованный хвост с головой выдавал будущего Короля, радостно виляя у того за спиной и приветливо маяча белой кисточкой то из-за одной, то из-за другой ноги Артура.

Колдуй

Колдуй.

Мерлин – маг. С каждым новым днем Артур получал новые доказательства своей догадке, удивляясь, как все время их знакомства мог быть таким слепцом и не замечать очевидного факта. Ведь тот колдовал по поводу и без, даже в его присутствии, прямо за спиной. Со временем Артуру стало казаться, что он уже осязает кончиками пальцев неведомую силу, исходящую от своего слуги.
Сложно понять, как он мог не замечать этого раньше.
Сложно понять, почему еще не поднял тревогу, слепо веря в преданность Мерлина.
Но он верил. С удивлением открывая для себя новые грани собственного отношения к колдовству и к одному конкретному человеку.
И Мерлину вовсе не обязательно знать, что его давно раскусили. Раскусили еще в тот момент, когда на необдуманно брошенную самим Артуром фразу о том, что все маги – злодеи, в голубых глазах блеснули слезы и отразились в оконном стекле, к которому был обращен взгляд принца.
Пусть себе колдует.


Ну и заканчивая картину полного беспредела...

---

Мерлин, драббл

Мерлин, драббл.

Мерлин был самым нелепым слугой, что когда-либо был у Артура.
Он пререкался, отказывался выполнять поручения, а те, за которые все жа брался, неминуемо выполнял сикось-накось. Но вместо того, чтобы раздражать, это веселило.
Он был бледным, худым и нескладным, а оттопыренные уши, посаженные слишком высоко, нелепо торчали из-под криво постриженных волос. Но почему-то его внешность казалось приятной.
И несмотря на острый язык, привычку спорить и говорить зачастую неприятную правду, он все равно был обаятелен.
Мерлин не умел владеть ни одним из видов оружия, с опаской косился по сторонам во время охоты и бледнел при виде Утера. И одновременно с этим в нем чувствовались смелость и отвага. Пожалуй, неведомая даже многим благородным рыцарям Камелота.
Он с неприемлемым для слуги пренебрежением относился к титулам. И все же был преданным.
Но кое-что о своем слуге Артур все же знал точно. То, что сказал еще при первой... второй встрече. В Мерлине было что-то особенное.