Flesh and bone
По наводке зашел в жж и слегка заворожился:
В театре два буфета. Один для зрителей, в нём яблочный сок по цене коньяка. Унизительно.
Я взял чай, а скрипач два кампари. Он участвовал в фестивале Герца Франка, и ему порвали душу.
Квинтет применил Глюка и Берлиоза. Это завёрнутые композиторы, ко всему подходят. Берлиоз, например, писал теоретическую музыку. Исполнять её нельзя, только смотреть ноты и восхищаться. Там есть пассажи для тридцати двух пальцев. Не многие пианисты так удобно оснащены. Глюка взяли ради фамилии, отчасти. Ну и Пьяццоллой скрасили паузы, аккордеонисты без него с дивана не встают.
Правда, мои издатели немножко разорилось. Но это не от того что сотрудничали со мной. Когда очередной шеф, побросав любовниц, бежит прятаться в лес, я уверен - дело не во мне. Это совпадение. Четырнадцать совпадений за пятнадцать лет, почему нет. Главное много учиться, потом упорно и честно работать. Труд - не проклятие. Кроме разрушения организма он приносит какую-то пользу. Наверняка. Не может быть иначе.
Так вот, Семёнов перепутал рычаги и простыни взвились, обнажив изнанку театральной жизни. И артисты установили со зрителем контакт глазами, хоть и не стремились.
(с) Слава Сэ.
Человек пишет странно, но интригующе.
Как правило, я люблю вещи легче и понятнее. Чтобы солнечными лучами да по зеленой полянке, никакого мозгоебства - просто, ясно и по сути, а если не по сути, то для души и сердца. А еще я на дух не переношу все сюрреалистическое, потому что можно было сказать понятнее, но автор не удосужился, и почему-то этому издевательству надо петь дифирамбы. Не люблю, не ценитель.
Здесь что-то странное между. Автор начинает непонятно и сложно, к середине расходится, под конец картина приобретает целостность. Словно при вас делают набросок, который долгое время остается неясной мешаниной линий, но в последний момент каким-то чудом все складывается воедино. Весьма вдохновляюще, но лишь небольшими дозами. Как гранатовый сок: мало - вкусно, много - яд.
В театре два буфета. Один для зрителей, в нём яблочный сок по цене коньяка. Унизительно.
Я взял чай, а скрипач два кампари. Он участвовал в фестивале Герца Франка, и ему порвали душу.
Квинтет применил Глюка и Берлиоза. Это завёрнутые композиторы, ко всему подходят. Берлиоз, например, писал теоретическую музыку. Исполнять её нельзя, только смотреть ноты и восхищаться. Там есть пассажи для тридцати двух пальцев. Не многие пианисты так удобно оснащены. Глюка взяли ради фамилии, отчасти. Ну и Пьяццоллой скрасили паузы, аккордеонисты без него с дивана не встают.
Правда, мои издатели немножко разорилось. Но это не от того что сотрудничали со мной. Когда очередной шеф, побросав любовниц, бежит прятаться в лес, я уверен - дело не во мне. Это совпадение. Четырнадцать совпадений за пятнадцать лет, почему нет. Главное много учиться, потом упорно и честно работать. Труд - не проклятие. Кроме разрушения организма он приносит какую-то пользу. Наверняка. Не может быть иначе.
Так вот, Семёнов перепутал рычаги и простыни взвились, обнажив изнанку театральной жизни. И артисты установили со зрителем контакт глазами, хоть и не стремились.
(с) Слава Сэ.
Человек пишет странно, но интригующе.
Как правило, я люблю вещи легче и понятнее. Чтобы солнечными лучами да по зеленой полянке, никакого мозгоебства - просто, ясно и по сути, а если не по сути, то для души и сердца. А еще я на дух не переношу все сюрреалистическое, потому что можно было сказать понятнее, но автор не удосужился, и почему-то этому издевательству надо петь дифирамбы. Не люблю, не ценитель.
Здесь что-то странное между. Автор начинает непонятно и сложно, к середине расходится, под конец картина приобретает целостность. Словно при вас делают набросок, который долгое время остается неясной мешаниной линий, но в последний момент каким-то чудом все складывается воедино. Весьма вдохновляюще, но лишь небольшими дозами. Как гранатовый сок: мало - вкусно, много - яд.